— Хорошо.
Я размял затёкшее тело, привычно болящее всеми своими синяками и вытянулся на нарах. Завтра решающий день. Риск, конечно, огромный. Я не тщу себя надеждой, что нас оставят в живых в случае неудачи нашего мероприятия. Но и оставаться бессловесной тягловой скотиной, постепенно тупеющей и скатывающейся до первобытного состояния, не собираюсь. С такими мыслями я и уснул.
На делянке было шумно. Визжали о древесные комлидвуручные пилы, матерились надсмотрщики, стучали топоры. Мы с Димкой орудовали топорами, очищая спиленные стволы от веток и с замиранием сердца ждали окончания рабочего дня. Работы стали сворачивать, когда уже начинало смеркаться. Работники унылой массой потянулись к прорабской сдавать инвентарь. Наконец и наша очередь. Внутренне напрягшись, я шагнул через порог вслед за Димой, незаметно отпихнув локтем худосочного парнишку, сунувшегося третьим, и закрыв за собой дверь.
Бригадир, развалившись на стуле, закусывал только что выпитый самогон бутербродом с салом:
— Показывайте, доходяги. Не сломали инструмент? Сюда давайте.
— Ага, — сказал Дима и, неуловимым движением обогнув стол, приставил лезвие сохраненного мной ножа. — Только вякни. Видел, как сучки от топора на делянке отлетают? Твоя голова так же отлетит. Если понял, кивни.
Мужик кивнул, глядя на вас выпученными глазами. Я забрал ижевскую вертикалку, прислоненную к столу и снял со спинки стула патронташ.
— Зови охранника. Только спокойно, — слегка нажав финкой на горло, сказал Дима. — Если он что-то заподозрит, нам терять нечего.
— На что вы надеетесь? Вам не уйти, — прохрипел бригадир.
— Не уйдём, так вас здесь, упырей, покрошим, — ответил я. — Зови!
— Григорий! — крикнул бригадир.
— Ась? — раздалось за стенкой вагончика.
— Зайди, дело есть!
— Ну что там ещё? — охранник неохотно зашёл в помещение и удивлённо ойкнул, увидев направленные на него стволы ижевки.
— Тсс, — приложил я палец к губам. — Ружьишко-то отдай. И патронташ тоже. А теперь проходи поближе к своему корешу.
Оставив за столом связанных друг с другом бывших хозяев, мычащих что-то сквозь самодельные кляпы, мы притаились возле выхода. Сдачу инвентаря контролировали только три охранника, один из которых сейчас связанный с кляпом во рту сидит в вагончике. Остальная охрана уже собралась поодаль возле задрипанного москвича и жигулёнка — семёрки, на которых обычно нас сопровождала. Из окошка прорабской было видно, как они передают по кругу бутылку самогона. А что, рабочий день подходит к концу, можно и расслабиться.
— Дима, выскакиваем из дверей. Ты налево, я направо. Сразу открываем огонь по охранникам. Ты берёшь на себя вон того, что стоит возле штабеля. Я беру второго, возле бульдозера. Стреляем только по одному выстрелу, второй патрон не тратим, и сразу к седельному тягачу. Там второй выстрел и в машину. И работаем быстро. Не мешкаем.
— Принял.
— Тогда вперёд.
Мы выскочили из вагончика и, почти одновременно, выстрелили по своим целям. Такого нашего появления никто не ожидал. Димка своего достал, а мой от неожиданности кувыркнулся за бульдозер, выронив ружьё и что-то вереща. Тот самый худосочный парнишка, которого я отпихнул локтем, метнулся к гусенице бульдозера и подхватил ружьё. Народ заволновался, но больше никто не решился на открытое действие. Мы побежали к КРАЗу и запрыгнули в кабину. Я уже закрывал дверь, когда в неё просочился парнишка, потеснил меня на сиденье и, высунув стволы в окно, жахнул дуплетом. В ответ так же раздались выстрелы. К нам бежали оставшиеся охранники, стреляя на ходу. Дима завел машину, повёл по просеке и, выскочив на просёлок, притопил на всю железку.
— А вот и погоня, — проговорил Димка, ворочая огромный руль. — Семёрка на хвост садится.
— Москвича не видать? — спросил я.
— Нее. Куда ему? А жигуль бодрый. С хвоста не скинем.
Километров пять мы ещё мчались, сохраняя лидерство. Потом семёрка стала нагонять, пытаясь обогнать слева. Дима крутанул руль, и преследователям пришлось отстать. Послышались выстрелы, видимо по колёсам, но пока бог миловал.
— Дима, ненароком, как бы не специально, пропускай их справа, — скомандовал я.
— Ты что задумал?
— Если их сейчас не пропустим, они нам колёса прострелит. И тогда попадём в аховое положение. А если увидят, что получится обогнать, колёса пожалеют. Это, как-никак их машина. Резиной по нынешним временам не разбрасываются. Они как планируют: обгонят, стволы в лобовое стекло наставят и всё.