Кроули сказал: не только это. И не только для него.
Не для Чака. Он показывал все это не только для Чака.
Наконец Дин понимает.
Потому что он больше не боится Чака. Не теперь, после всего, что он видел. Бояться Чака — бессмысленно.
Кроули бы сказал: нельзя недооценивать противника.
Кроули мог бы сказать: это крайне глупо, он все еще может уничтожить весь мир.
Кроули молчит, но это и не важно. Потому что он все еще здесь. И всегда был здесь, не только с Дином. Со всеми людьми на земле. Все они были здесь, Кроули и Азирафаэль, Плотник, и еще… и еще Она. Та, что перезапустила мир. Дин все еще помнит все те кошмарные вещи, что Она сотворила, и он ужасно зол на Нее за многое. Но…
Но Кроули Ее простил, Дин точно знает.
А значит и Дин сможет, у него поводов для обиды куда меньше. А главное, Она не допустит уничтожения этого мира. Даже если Дину и предстоит сейчас умереть, этот мир, прекраснейший мир, останется стоять. Нестись через вселенную на огромной скорости. И люди, люди тоже останутся. И может быть однажды они действительно полетят на Альфа-Центавру и куда-нибудь еще, однажды, когда от Дина и Сэма, и костей уже не останется. Но кое-кто и тогда будет здесь. Кое-кто просто обязан дожить и увидеть все это
— Спасибо, — искренне говорит Дин, надеясь, что его услышат, — спасибо тебе. За все. За мир.
— До Оксфорда ближе всего от вокзала Виктория, — произносит Дин весело и непринужденно, — я мог бы тебя подбросить, но ты же видел, что случилось с моей машиной. Новую я так и не купил. Не смог, представляешь?
Дин лжет легко и свободно, даже тело словно делается легче. Его не смущает даже то, что машина, о которой он только что говорил, припаркована прямо напротив их окна. Плевать, мало ли чья это машина.
— Выметайся, — думает он, обращаясь не только к Чаку, — ну же. Если ты умрешь — ангел меня убьет.
— Это довольно прямолинейно, — замечает Чак, — думаю, мне не понадобится автобус.
— Очень жаль, там прекраснейший вид, — продолжает Дин, и сейчас изображать из себя Кроули — легко. Ведь теперь он его знает.
— Что ж, в таком случае, я пролечу сверху. Приятно было пообщаться, сын мой, — Чак протягивает руку. Дин не принимает ее, — жаль твоего ангела. Полагаю, ты решил поселиться здесь после его смерти?
Дин кивает и молчит, изображая мужественную скорбь.
— Полагаю, мы еще увидимся? —спрашивает Чак, — я так о многом тебя не спросил.
— На все твоя воля, Отец, — говорит Дин, стараясь быть в меру ехидным и саркастичным.
— О, прекращай. Я видел, как ты взывал ко мне. Знаю, знаю, ты сейчас снова начнешь свои вопросы о потопе и людях, ну, те вопросы, за которые тебя скинули. Но я могу простить тебя. Действительно могу. Станешь снова ангелом.
— Нет, благодарю, — твердо отвечает Дин за Кроули, уверенный, как и в том, что Чак сейчас реально способен сделать его ангелом, так и в том, что желай этого Кроули ответил бы «да» еще Плотнику.
— Ну как знаешь. До встречи.
— Я провожу, — говорит Дин, действуя совершенно не из вежливости. Он просто хочет убедиться, что все действительно кончено. Дин улыбается неприятной чужой улыбкой, хищной и нечеловеческой, совершенно точно осознавая, как именно она должна выглядеть. Для полного комплекта не хватает только острых клыков.
И, когда Чак машинально отшатывается, понимает, что действительно сумел его напугать.
Только это больше не имеет значения.
========== Часть 15. Адам ==========
Как только за Чаком закрывается дверь, Дин бросается в соседнюю комнату. Несколько раз путается в ногах, спотыкается, задевает углы шкафов, щедро оставляя на чужом теле синяки. Ничего. Кроули его извинит.
Его собственное тело лежит на полу, в приличной луже крови. В груди три дыры от огнестрельных ран. Сэм, сидящий рядом на коленях, подскакивает, быстро отходит в сторону, чтобы не мешать.
— Меняемся, — кричит Дин, хватая за руку свое тело, падая на колени рядом. Долгие секунды ничего не происходит. А затем раны в его груди начинают медленно затягиваться.
— Дин, что случилось? Что там было? — лезет под руку напуганный Сэм.
— Прекрати! — Дин, и сам до усрачки напуганный, говорит не с Сэмом. Ему нужно заставить Кроули закончить с лечением, — меняемся, хватит, достаточно, дальше в больнице подлатают, давай! Ну же!
Но Кроули не слушается и не отвечает. Кровь с пола втягивается обратно, края дыры на футболке закрываются, соединяясь (вот это уж точно лишнее, сраный перфекционист), дробинки выходят из раны и рассыпаются по полу.
— Чувак, прекрати, ты себя угробишь! Ну же, я справлюсь!
— Что ты делаешь, Дин? Мы же сразу договорились, что он тебя вылечит?
— Мало времени, у него почти не осталось сил…
И тут рука в его руке сжимается, и Дин мгновенно оказывается лежащим на полу. В этот раз нет ни звезд, ни посторонних звуков, лишь непроглядная тьма на короткую секунду, одно чертовски гулкое пустое ничего и это пугает (только холод, холод вокруг, ледяная тьма ласково предлагает свои объятья, и так хочется спать, уснуть, закрыть глаза и поддаться этой тьме. Он так устал, так устал за этот бесконечно длинный день, так устал за все эти годы. Можно мне теперь отдохнуть, Мама?).
Дин резко поднимается, и на секунду в глазах темнеет. Он видит Кроули, стоящего на коленях рядом с ним, видит, как Кроули медленно оседает. Дин подхватывает его, мягко опускает на пол. Понимает, что все еще сжимает чужую руку, отпускает ее, и та безвольно падает.
— Все… в норме… — хрипло говорит им Кроули, не открывая глаз.
— Эй! Эй! Не смей мне тут, — Дин приподнимает его голову, встряхивает за плечи, — не смей умирать, слышишь?
Кроули открывает глаза, щурится.
— Я не… умираю… посплю немного, ладно?
Он снова закрывает глаза и буквально на глазах бледнеет. Дин осторожно проверяет пульс, и вздыхает от облегчения, прощупав его.
— Нужно отнести его на диван, — говорит он Сэму, подозревая, что в одиночку не справится.
— Дин, что происходит? — требует ответа Сэм.
— Потом объясню! Нельзя его тут оставлять, тут же холодно!
— И давно ты к нему так проникся?
— Где-то шесть тысяч лет назад, — отвечает Дин честно.
Несмотря на внешнюю худобу, Кроули чертовски тяжелый. Сейчас Дину очень сильно не хватает той демонической силы, что ему временно дали. Но он понимает, что донес бы Кроули и в одиночку, это меньшее, что он может для него сделать. Они осторожно устраивают его на диване. Сэм предлагал спальню, но Дин не уверен, останется ли спальня здесь. Кроули переместил ее с помощью магии, кто знает, что случится, когда он без сознания? Как это работает?
Дин приносит плед, точно зная, где его можно найти. Теперь он отлично ориентируется в магазине. Привычными, отработанными движениями снимает с Кроули пиджак, галстук. Осторожно складывает на столик очки. Пиджак аккуратно вешает на спинку стула. Примеривается было к пряжке ремня, но в итоге так и не решается его расстегнуть, это все-таки слишком (кроме того, есть вполне реальный риск погибнуть от руки Азирафаэля ужасной смертью, если тот решит, что его друга (не друга? Кто они друг другу?) как-то обидели). Дин берется за слишком холодное запястье, снова проверяет пульс, слабый, но к счастью ощутимый.