— Он мертв, — вставляет Дин, — умер в параллельной вселенной. Мне… жаль?
Кроули очень странно смотрит на него.
— Я не знаю, кто из знакомых тебе архангелов или ангелов умер в параллельной вселенной, но это определенно был не Гавриил, — говорит Кроули уверенно, — поверь, его не так-то просто убить.
— А Вельзевул — один из князей Ада? — продолжает Сэм, будто пропустив их последние фразы, — Баал? Повелитель мух?
Дин подбирается, ощущая, как алкоголь буквально выветривается из его крови. Им только князя Ада тут не хватало, разве эти ублюдки еще остались в живых?
— Повелитель мух, владыка чревоугодия, один из князей ада… — начинает перечислять Кроули, похоже искренне забавляясь.
— Именно. Именно он. Но вам не о чем беспокоиться, — прерывает его Азирафаэль холодно, — его мало волнуют проблемы смертных людей. И, если только вы не собираетесь вступать с ним в открытый конфликт…
— А если собираемся? — немного более вызывающе, чем хотел, спрашивает Дин. И звучит это откровенно глупо.
— Зачем? — спрашивает у него Кроули, непонятно всерьез или издеваясь, — зачем вам вступать в открытый конфликт с князем ада?
— Ну он — князь ада. Олицетворение зла на земле, — неуверенно поддерживает его Сэм.
— Начнем с того, что олицетворение зла на земле — это я, — Кроули изображает полупоклон, — и то, не на всей земле, а в Лондоне. А Вельзевул по большей части занят планированием этого самого зла и на земле бывает крайне редко. Да и зло состоит в том, чтобы подтолкнуть людей к совершению греха. По сути вы сами совершаете выбор.
— Погоди, — Сэм вмешивается, искренне не понимая, — разве демоны не должны убивать людей? Пытать?
— Зачем? Разве мученики попадают в ад? — задает ему Кроули встречный вопрос.
— А как же сделки? Вы совершаете сделки с людьми в обмен на их души! — обличающе заявляет Дин.
Кроули пожимает плечами.
— Мелкие демоны, как правило. Или те, у кого нет фантазии. Но, сделка ведь дело добровольное, разве я не прав?
— Хочешь сказать, ты никогда не заключал сделки? — возмущается Дин.
— А что не так со сделками? Вы, люди, придумываете целую кучу вещей, чтобы вызвать демона, требуете от него выполнения желаний, а потом удивляетесь, что демон заключил с вами сделку? Вы такие странные. И были бы стоящие желания, хоть немного фантазии. Но нет, из века в век: хочу дочку мельника, сожги соседское поле, дай мне бессмертие, дай мне золота, славы…
— Кроули. Кроули! — Азирафаэль снова прерывает его, — думаю, молодые люди очень спешат. Вы сможете обсудить проблему сделок после того, как мы решим проблему апокалипсиса.
— Хорошо, — Кроули разводит руками, — отлично. Не смею спорить.
Азирафаэль несколько длинных секунд меряет его тяжелым взглядом. Стоящий на столике цветок вянет на глазах. Несколько мух падают с потолка замертво. Дин кусает губы, сдерживая желание извиниться, хотя лично он ничего плохого не сказал. Судя по лицу Сэма, их ощущения похожи. Кроули никак не реагирует.
— Ладно, — отвечает Азирафаэль крайне раздраженным голосом, — кто первый покинет наших гостей, дабы связаться с руководством?
Цветок полностью засыхает.
— Вельзевул не мое руководство, — замечает Кроули, абсолютно не впечатленный, — но, так и быть, могу уступить тебе первенство.
— Я рассчитываю на ваше благоразумие, молодые люди, — Азирафаэль смотрит
на Сэма и Дина с явной угрозой. Дин кивает в ответ, совершенно не собираясь этого делать. Словно бы кто-то другой управляет его телом.
— Да, сэр, — отвечает Сэм вслух.
Кроули хмыкает, совершенно не впечатленный. Азирафаэль внимательно осматривает их и кивает, очевидно удовлетворенный увиденным.
— С вашего позволения, я испарил эту, так называемую святую воду. Думаю, так всем нам будет спокойнее, — сообщает он.
— Иди уже, ангел, — перебивает его Кроули, — я могу о себе позаботится.
Азирафаэль исчезает в белой вспышке, смерив Кроули недовольным взглядом, и оставив после себя резкий запах озона.
Кроули тянется к бутылке и разливает остатки рома по бокалам.
Дин проверяет наличие ножа на поясе. Нож на месте, что не может не радовать. Дин не уверен, что этот нож может подействовать на Кроули, но с ним ему спокойнее, раз уж им не оставили святой воды.
— Ты не успеешь, — Кроули откидывается на спинку кресла, закидывает ногу на ногу и абсолютно расслабленно отпивает из своего стакана. Не похоже, чтобы он хоть сколько-нибудь опасался их, несмотря на явное численное преимущество, и огромный опыт в убийстве демонов.
— Это тебе нужно бояться, — замечает Кроули вслух, и, прежде чем Дин успевает потребовать прекратить читать его мысли, снимает очки.
Дин роняет на пол бокал, хватаясь за нож, Сэм вскрикивает (всегда был девчонкой). Один Кастиэль остается невозмутимым.
Кроули смеется, искренне, демонстрируя беззащитное горло. А Дин понимает, что не может пошевелиться.
— Ты… что ты…
— Сначала попробуй успокоиться, — советует ему Кроули, — ты ведь уже был в курсе, что я демон, — он надевает очки и советует, — выпей. Помогает подлечить нервы.
Дин следует за направлением его взгляда и понимает, что его стакан завис в воздухе, не долетев до пола на считанные сантиметры. Ни капли рома не выплеснулось. Он тянется к стакану и с облегчением понимает, что вновь может двигаться. Делает хороший глоток.
— Так ты тот самый змий, — произносит Кастиэль задумчиво. Он стоит у шкафа и вертит свой стакан в руках, разглядывая на просвет, — создатель первого греха.
— Именно, — Кроули приподнимается из кресла, изображая карикатурный полупоклон, — к вашим услугам.
Дину кажется, что в библиях, которые он читал, создателем первого греха был сам Люцифер. Надо бы проверить.
— Начальство любит присваивать себе чужие заслуги, — говорит Кроули вслух.
— Ты читаешь мои мысли! Прекрати это! — возмущается Дин.
— Сказал же: не могу. Ты слишком громко думаешь.
— Но на самом деле ты можешь, — негромко замечает Кастиэль.
— Могу, — вдруг соглашается Кроули, — но не стану.
— Почему? Приятно злить людей? — спрашивает Дин. Сэм рядом покашливает, намекая, что Дину лучше было бы заткнуться. Дин затыкаться не собирается.
— Конечно приятно. Я же демон, — Кроули широко улыбается, демонстрируя идеальные, и, пожалуй, слишком острые зубы, — что еще предлагаешь мне сделать? Повернуться к вам спиной? Закрыть глаза? Может быть добровольно надеть те милые наручники, что Сэм держит в кармане? А может сразу себя убить, вы двое явно не в состоянии с этим справиться?
— Нас трое, — зачем-то спорит с ним Сэм.
— Ангел не станет меня убивать, — уверенно отвечает Кроули, — он не такой идиот.
— А я значит, идиот? — возмущенно спрашивает Дин, — думаешь, ты особенный? Я убил больше демонов, чем себе можешь представить! И, когда мы закончим с Чаком, разберусь и с тобой, ясно?
— Дин, какого черта! Мы же попросили его о помощи! — шипит Сэм
Кроули внимательно изучает собственные ногти, приподняв бровь.
— Ты, кажется, все еще не понял, — замечает он негромко, — я — не такой, как те демоны, которых ты убивал. Я не человек и никогда им не был. Это тело — мое собственное, созданное под меня и для меня. Есть некоторые… недостатки, уязвимости, но достоинств намного, намного больше. Ты не сможешь мне навредить, я сильнее и быстрее. Ты даже подойти ко мне не сможешь, если я не захочу. Я могу стереть тебе память, и ты отправишься назад, в Америку, полностью уверенный, что никакого магазина так и не нашел. Я могу отправить тебя на Северный полюс, или в открытый космос за одну секунду. Я могу убить тебя, и ни один из твоих знакомых даже не вспомнит, что ты вообще существовал.