– Попалась! – проворчал он, придавливая концы плаща, из-под которого тщетно пыталась выбраться хрипло стонавшая и гневно булькавшая Иси.
– Осторожно, ты задушишь ее! Пусти-ка меня. – Мальчишка на четвереньках подобрался к Мгалу, на мгновение замер над плащом, вглядываясь в расположение темных пятен, расплывающихся по выцветшей холстине. Потом внезапно опустил руку, нащупал одному ему известные точки на выпирающем из-под плаща бугре жабьей головы и нажал на них большим и указательным пальцами. Вскрики и бульканье тотчас затихли, всякое движение под плащом прекратилось, и Гиль, тяжело дыша, поднялся с колен:
– Спит. Теперь надо вставить ей в пасть соломинку и замотать чем-нибудь морду. Да хоть бы твоим плащом – оторвать от него несколько полос. Все равно придется выкинуть – смотри, как она его ядом измарала.
– Гадина какая! Такой хороший плащ был… – пробормотал Мгал, чувствуя, что руки у него трясутся, а безрукавка взмокла от пота.
4
– Дивные города?.. – повторил Хог задумчиво. – Трудно сказать, кто первый придумал это название. Мы, южане, называем наши города, как людей, – по именам: Уртак, Эостр, Ханух, Кундалаг, Исфатея, но никому и в голову не придет говорить о них «дивные». Ты и сам с этим согласишься, увидев наш родной Уртак. Хотя на того, кто никогда прежде не видел городов, наверное, даже этот может произвести впечатление. Особенно дворец и кварталы хадасов и унгиров.
– Так у нас называют знатных людей и богатых купцов, – пояснил начальник караванной охраны, заметив недоумение Мгала. – А в основном – пыль, грязь, нищета… Крепостные стены и те развалились, одно слово – захудалый городок на границе Дикого края.
– Ладно тебе, Хог, прибедняться. Город как город, не хуже других. На юге, может, оно и побогаче живут, зато законами всякими задушены, вечно грызутся между собой, вечно воюют, землю поделить не могут, – подал голос один из караванщиков.
– Верно говоришь, и я про то. В общем-то, что Уртак, что Исфатея – разницы большой нет.
– Странно. Я слышал рассказы о людных портовых городах, в которых воды не видно из-за теснящихся в гавани кораблей. О прекрасных городах-дворцах, сплошь покрытых вечно цветущими садами, и городах-крепостях, более неприступных, чем Меловые утесы и Облачные горы… – Мгал говорил медленно, припоминая рассказы, услышанные им некогда от старика чужестранца на крохотном островке посреди Гнилого озера.
Молча внимали его словам сидевшие у костра воины и караванщики, и Хогу на мгновение показалось, что этот чудной северянин видит сказочные города, о которых говорит, в пляшущих языках пламени.
– Чушь! – возразил начальник караванной охраны. – Нету таких городов. Может, когда-то они и существовали; диковинные развалины дворцов, замков и строений, вовсе уж ни на что не похожих, – не редкость в нашем крае. Но именно развалины, засыпанные песками, затянутые болотами, пожранные джунглями. Кто из нас не слыхал о могущественных государствах прошлого – Мондараге, Юше, Уберту, – об ушедшей на дно Великого Внешнего моря Земле Колдунов? Но все это когда было!
– Было… – эхом отозвался Мгал.
Так и рассказывал ему Менгер о былом величии и упадке их мира. Старику не было нужды врать, он много странствовал и многое повидал на своем веку. Он не мог ошибаться, и все же в глубине души Мгала жила надежда, что где-то осколки прежнего великолепия еще уцелели и ему удастся приобщиться к тайному знанию и мудрости древних, собственными глазами увидеть Дивные города юга.
– Все это было, но почему превратились в прах некогда грозные державы, почему Дивные города превратились в руины? – задал Мгал давно мучивший его вопрос, ответить на который не смог или не пожелал Менгер.
– На то была воля Отца Небесного, – нехотя промолвил Хог. – Говорят, все началось с того, что колдуны запада раскрыли сокровенные тайны Владыки Жизни, и тот в гневе своем низринул их земли на дно Великого Внешнего моря. Говорят также, что жители Земли Колдунов сами навлекли беду. Выпустив благодаря чародейству заточенные Владыкой Жизни силы зла на волю, они не сумели совладать с ними, а затем, чтобы скрыть содеянное от Небесного Отца, погрузили земли, простиравшиеся на тысячи дней пути западнее границы Юша, под воду.
Бедствия, вызванные колдунами, обрушились на весь уцелевший мир людей. Землетрясения, наводнения, извержения вулканов и смерчи, сметавшие все на своем пути, поколебали могущество древних государств, а последовавшие вслед за ними засухи, голод, вспыхнувшие междоусобицы и эпидемии довершили их разрушение.
Кто-то из караванщиков пошевелил веткой дрова в костре, и огонь взметнулся вверх, высветив скуластые, загорелые до черноты лица сидящих вокруг людей, отчего глаза их засверкали во тьме.
– Да, древние державы погибли, но оставшиеся от них развалины куда величественнее и великолепнее дворцов наших Владык. – Воин, расположившийся по левую руку от Хога, завистливо вздохнул: – Однажды мой тесть принес из заброшенного храма Великого Решу такую штучку…
– Но-но, полегче! Забыл, чем грозит указ о храмовой неприкосновенности?
– Ха, указ! Полно, Кубег, разве можно уследить за всеми развалинами в окрестностях города?
– Можно проследить за тем, что люди продают на базаре. И я, между прочим, не раз видел, как Черные Маги этим занимаются.
Наступившую после слов Хога неловкую тишину нарушил Эмрик:
– Что делают Черные Маги в Краю Свободных Городов?
– Свободных Городов? Хм-м… Ну и названий вы там на вашем севере понапридумывали. От кого и для кого, спрашивается, свободны города юга?
– Пока что они свободны от Белого Братства и Черного Магистрата.
– А-а-а… До меня тоже дошли слухи о том, что Белые Братья присоединили к своим землям Норгон и Манн, но я не поверил. Торговать с ними мы, во всяком случае, продолжаем, а на своей земле они наших караванщиков не обижают. Однако при чем тут Черный Магистрат?
– Вот именно, при чем? Чародеи отсиживаются в своих западных замках и обителях, нам не мешают. А те, что у нас появились, кажется, никому зла не чинят…
– Это тебе так кажется. Что делают Маги в вашем городе? – повторил свой вопрос Эмрик.
– Они купили у Владыки Уртака право на раскопки старых развалин, и он издал указ о том, чтобы под страхом смертной казни никто в городе и округе не смел этим заниматься. Как раз об этом указе я и говорил Гарту, – пояснил Кубег.
– Значит, руки Магистрата дотянулись и до вас. А что они ищут в развалинах – золото, драгоценности?
– Ха! – Гарт рассмеялся. – Зря ищут, нет там давно ни золота, ни драгоценностей. Попадаются изредка искусно сделанные безделушки, но продажа их не окупит плату землекопам, которых наняли эти чудаки.
– Они разыскивают не безделушки. Они ищут кристалл Калиместиара.
– Что?
– Кристалл Калиместиара – ключ от Сокровищницы Маронды, – повторил начальник караванной охраны.
– О, Великий Регну, и ты веришь в эти сказки?
– Это не сказки, Гарт. Маронда действительно существовал, и старинные монеты с его профилем и именем – лучшее тому подтверждение. На вот, полюбуйся. – Хог снял с шеи цепочку, на которой висела большая золотая монета, и протянул ее воину. – Давно уже такие монеты стали редкостью, и эту я ношу как талисман, она досталась мне в наследство от отца. Ну, убедился?
– В чем? Читать-то я все равно не умею, – буркнул Гарт.
– Тогда тебе придется поверить мне на слово.
Мгал заглянул через плечо воина – надпись на древней монете была полустерта, уроки, преподанные Менгером, почти забылись, и все же в неверном свете костра он сумел прочитать: