Пришедший извне голос нашептывал, что он человек, хотя этого не могло быть. Он не мог быть человеком, если сам только что пожирал людей! Но он дышал воздухом, стоял на палубе и, значит… Да нет же! Он глег. Глег-сокрушитель. Он глег и хочет оставаться им – могучим, ужасным, победительным… О, эти проклятые холодные пальцы! Они копошатся у него в мозгу, как черви, хозяйничают, как в рабочем столе. Они заставляют, они вынуждают его снова стать человеком! Но будь они прокляты Тьмой Созидающей, Тьмой Всемогущей, он глег! Он… «О, Чаг, кажется, я умираю… Зачем… Зачем ты позволила этому чернокожему рыться в моих мозгах?..»
3
Рассветное небо было серым от низких облаков, которые неподвижно висели над неласковым, отливающим сталью морем. Бушевавший более суток шторм, исчерпав силы, сменился полным штилем, но «Посланец небес», к немалому удивлению Батигар, продолжал продвигаться вперед. Девушка потрясла головой, прогоняя остатки сна, и, перешагивая через спящих вповалку матросов, отправилась на бак, где стояли Лив с Мисаурэнью и Эмрик.
– Хорошо ли спалось, принцесса? Мало того что балдахина над головой нет, а вместо перин палубные доски, так еще и страшилище это взамен верной служанки! – приветствовала подругу Мисаурэнь, протягивая руку, чтобы погладить сидевшего на плече девушки певуна. Нетопырь нервно переступил когтистыми лапами, простуженно чихнул и издал скрипучую трель, жалуясь на тяжкую, бесприютную жизнь.
Батигар поморщилась: оставшиеся на ней лохмотья не спасали от острых когтей певуна, и она чувствовала – еще немного, и плечи ее превратятся в сплошную кровоточащую рану.
– Чапа уже дважды за последнее время подвергал мою жизнь смертельной опасности. Сначала едва не утопил: он не любит воду и, когда мы удирали с «Нортона», взгромоздился мне на голову, сочтя ее самым сухим и надежным пристанищем. А потом втаскивавший меня на «Посланца небес» матрос чуть не спихнул нас за борт, приняв за какое-то глегово отродье.
– Его вполне можно понять, я имею в виду матроса. – Эмрик протянул принцессе холщовый мешочек с галетами. – Угощайся и предложи Чапе, придется ему некоторое время обойтись без фруктов.
– Неужели на судне нет хотя бы сушеных фруктов? Уж этого-то добра здесь должно быть много – самый дешевый и хорошо сохраняющийся продукт. Но больше всего мы хотим пить, правда, Чапа?
Певун жалобно пискнул и отвернулся от предложенной галеты.
– Пресная вода в бочонке около мачты.
– Отлично, а где капитан? Уж, верно, он поделится с нами фруктами, если они у него есть. Или он еще спит? А кок?.. – Батигар осеклась, недоумевающе вглядываясь в хмурые, озабоченные лица. – Ну что вы насупились, будто отведали жаркого из трупоедки? От глега спаслись, шторм пережили, жить будем – это уже немало!
– Сколько-то еще поживем… – неопределенно отозвалась Мисаурэнь, глядя мимо подруги на угрюмое, серо-стальное море.
– Принцесса, теперь я капитан на этом судне, а куда пропал кок – никто не знает. Так что, если желаешь угостить свою зверюшку фруктами, принимайся за розыски сама, – сумрачно посоветовала Лив. – Хотя вряд ли тебе стоит беспокоиться о своем питомце. Похоже, скоро нам всем не о чем станет беспокоиться.
– Разъясните же толком, что стряслось? Почему такое похоронное настроение и куда делся капитан… если не ошибаюсь, его звали Гельфар?
– Гельфар и с ним десяток матросов сели этой ночью в шлюпку и, никого не предупредив, тихо уплыли на северо-запад, в сторону Манагара, надеясь, по-видимому, добраться до берега прежде, чем разразится очередной шторм, – сообщил Эмрик без всякого выражения.
– Ага… – растерянно протянула Батигар. – А зачем они покинули корабль? Кажется, им никто не угрожал… Они что, украли у Лагашира кристалл?
– Нет, просто они прежде других поняли, что «Посланец небес» попал в Манамануш и выбраться из него не сможет. Ты разве не заметила, что судно движется без помощи весел и паруса? – поинтересовалась Лив и, видя, что принцесса все еще ничего не понимает, пояснила: – Во время шторма корабль занесло в Мертвую Реку, и теперь она влечет нас к Глеговой отмели. Думая, что хоть краем уха ты должна была о ней слышать. Ветра нет, и, значит, паруса мы поставить не можем, а половина весел сломана. Впрочем, из-за пробоины корабль настолько потерял плавучесть, что, даже будь они целы, нам не выгрести из течения.
Батигар вопросительно посмотрела на Мисаурэнь, и та кивком подтвердила слова Лив.
– И что же, совсем ничего нельзя сделать? А остальные, они уже знают?..
– Люди измучены штормом. Они провели на ногах больше двух суток, и нет нужды будить их ради такого известия, – терпеливо ответил Эмрик.
– Но, может быть, надо построить плоты?..
– Нет. Шлюпка, вероятно, выйдет на веслах из Мертвой Реки, но для плота течение слишком сильное и, главное, слишком широкое. Правда, Лив говорит, что у нас есть шанс…
– Если нам очень повезет и все боги изо всей мочи будут помогать нам, – уточнила новая капитанша «Посланца небес».
– …есть шанс попасть в протоку, разделяющую Глегову отмель на две части, и пройти по ней мимо всех желающих подкрепиться чудовищ, – закончил мысль Эмрик. – А вот, кстати, и Гиль. Как там Лагашир, можно ли на него рассчитывать?
– Чаг не отходит от магистра ни на шаг, и выглядит он значительно лучше, но едва ли скоро восстановит силы. Во всяком случае, разговаривать он со мной не пожелал.
Батигар окинула юношу взглядом, в котором сквозило восхищение, смешанное с недоверием. Кто бы мог подумать, что этот ученик деревенского колдуна окажется способен вторгнуться в сознание Черного Мага, к тому же еще и Магистра? По словам Чаг выходило, что, если бы не Гиль, глег, скорее всего, потопил бы «Посланца небес». И хотя Гиль не сумел прогнать глега и не смог заставить чудище прекратить кровавое пиршество, но только благодаря его вмешательству тот, утопив ближайшую шлюпку, не погнался за второй, ушедшей под парусом в открытое море, и не стал преследовать «Посланца небес».
– Для чего вам Магистр, какой помощи вы от него ждете? – спросила принцесса, стараясь не выдать чувств, которые она испытывала к Лагаширу. По мнению Батигар, поступок его заслуживал немедленной смерти, и, если бы Маг не был любовником ее сестры, она сама позаботилась бы о том, чтобы он не зажился на этом свете.
Принцесса не питала особой приязни ни к Толеро, ни к другим членам команды «Норгона», погибшим в пасти глега или утонувшим из-за него и по милости Черного Мага, но в этом случае ее чувства особой роли не играли. Война имеет свои законы, по крайней мере до сих пор имела, и если никому, кроме разве что диких скарусов, не придет в голову использовать, например, в бою отравленные стрелы, хотя секрет изготовления ядов ведом многим, то насколько же омерзительнее натравливать на противника глегов – исконных врагов всех людей? Из уст в уста, от поколения к поколению передавались легенды и рассказы о героях, очищавших землю от чудищ, неимоверно расплодившихся после Большой Беды. Борьба с ними издавна ставилась выше племенной розни, ибо спор о том, кто будет хозяином на земле – Зверь или Человек – был решен в пользу последнего не так уж давно, и вот…
– Лагашир понадобится нам, когда мы окажемся в виду Глеговой отмели. Если он сумел призвать Барвача на помощь, то, верно, сможет и отпугнуть от судна одного-двух чудовищ. Гиль и Мисаурэнь владеют кое-какими колдовскими навыками, и, ежели магистр поддержит их, наши шансы проскочить Глегову отмель повысятся. Мы попробуем соорудить остроги, используем баллисту, но самое действенное оружие против глегов – это вторжение в их сознание, – сказал Эмрик.