Выбрать главу

— Они родились там, где теплее, — говорит он. — Скоро уйдут. Что будет делать Стрела?

Она хмурится. Ветер холодом проникает сквозь натянутые шкуры. Шесты, опоры летнего жилища, качаются и стонут.

— Стрела не вернется к людям реки. — Голос у нее упрямый и твердый, слова разлетаются как осколки кремня. — Стрела должна узнать, как отдать свою кровь, как вернуть солнце.

На мгновенья она замолкает. Вьюга и пламя поют, их песни сливаются воедино, и он слушает.

Но молчание Стрелы уже позади, Стрела смотрит на него, ее слова звенят над огнем:

— Ачи больше не связанный. Ачи не вернулся к шаманам. Он может взять кровь Стрелы и отдать ее солнцу?

Он хочет ответить, но начинает петь. Духи вошли в него, их больше, чем дней его жизни. Теснятся в его теле, разрывая горло, поют языком сновидений. Он запрокидывает голову, он хлопает в ладони, удерживая песню, он поет. Духи забрали его, он бежит в снежной буре за краем мира. Духи мчатся с ним вместе, все те, кого отогнала Атикиари, и другие, которых он не знает. Духи тянут его, толкают вверх, он летит. Холод бьет его, льдинки застревают в горле, но все стремительнее полет, небо мчится навстречу. Вихри готовы разойтись, готовы отдать ему солнце. Он знает — осталось немного, скоро он протянет руку, поймает солнечный луч.

Духи исчезают, уходят каждый своим путем, и он открывает глаза в мире яви.

Он лежит, уткнувшись лицом в медвежью шкуру. На языке вкус крови — он прокусил губу пока пел. На плечах у него ладони Стрелы — она держит его, как всегда держат тех, кто ушел слишком далеко от своего тела. В очаге тлеют угли. Теперь там обычный огонь, и воздух горек от дыма.

Он садится, но ловит руку Стрелы, касается пальцами запястья, чертит.

Да, этот язык древнее и понятнее слов.

— Стрела слышала, как я пел? — спрашивает он вслух.

— Да, — кивает Стрела. Ее взгляд изменился. Часть ее души была с ним, на снежной дороге.

— Ачи не сможет один забрать кровь Стрелы, не может сделать это один, — говорит он. Его руки движутся по ее рукам, стук сердца эхом отзывается в венах. — Но Ачи и Стрела сделают это вместе. Они вместе вернут солнце.

— Как? — спрашивает Стрела.

Но он еще не знает как. Духи ушли слишком рано, он не успел дотянуться до солнца.

— Ачи увидит, — обещает он. — Ачи узнает.

Стрела отвечает, но ее речь неразборчива, теплом остается на коже. Он отвечает ей без слов.

 

Он стоит на берегу реки. Ее покров раскололся, плывет, темная вода уносит льдины.

Он смотрит на солнце в разрывах облаков и помнит: там, где остались братья, снег заметает склоны гор, весне тяжело идти сквозь него.

Но здесь, у далекой реки, зимы уже нет. Здесь остались лишь островки талого снега, первые ростки тянутся к свету.

Глубоко в земле затаилось тепло. Оно ждет своего часа. Поднимется, коснется деревьев, наполнит воздух запахом жизни, нагреет камни и воду. Люди сбросят тяжелые шкуры, будут спать под открытым небом, забудут голос зимы. Подземные потоки устремятся на север, и тогда на самых холодных реках расколется лед. Снега не будет даже в горах, где спит Атикиари.

Но тепло ждет. Оно не выйдет само. Теплу нужна кровь Стрелы и проводник на дороге духов.

Он знает, что нужно делать, но молчит. Молчит уже много дней.

Он помнит, что пришел сюда ненадолго, но живет жизнью племени, — словно этот род предназначен ему навечно.

Люди Чатара не побоялись долгой дороги, но боятся леса. Они ставят свои жилища на берегу, река кормит их, река — их дом. Они боятся входить в чащу.

Стрела сердится на них и смеется над ними, и день за днем учит их слушать голос леса. Сегодня самые смелые ушли вслед за ней по охотничьей тропе.

Он знает — вечером они вернутся с добычей. Все племя будет до утра жечь костры, жарить мясо и петь.

Здешние песни не похожи на песни заснеженных гор. Но он будет петь вместе со всеми, и духи вновь обступят его. Духи теперь всегда рядом.

Посланник духов сидит на земле неподалеку. В который раз раскладывает перед собой камешки и птичьи кости. Смешивает их, раскладывает вновь. Меховая накидка сползла с плеча, открыла шрамы — следы когтей и обрядов. Посланник духов не поднимает глаз, его руки движутся, вновь и вновь перемешивая знаки гадания.