- Что тебе нужно?- быстро же она взяла себя в руки. Напряглась, унимая дрожь. В голосе появились твердые нотки.
- Веронику хочу найти. - заметил произошедшие с ней перемены. Вот это выдержка! Только недавно растерянныя и деморализованная, а взгляд уже изменился, стал осмысленным, дрожать тоже перестала.
- Зачем?- Зелёные глаза словно в душу заглянули, Максу стало не по себе. Но отступать не в его правилах. Действовать строго по плану! Самое главное действовать по плану!
- Должок хочу вернуть.- он отметил с досадой как дрогнул голос. Лишь бы не заметила! Да, вроде не заметила... или сделала вид... Ни один мускул на разбитом лице не дрогнул.
- Да боюсь брать не захочет.- вот теперь лучше! Он медленно вдохнул, унимая частые удары сердца. Разволновался, как мальчишка. Нужно срочно успокоится! Теперь Максим следил за выражением лица Серафимы, одновременно контролируя своё дыхание. Вдох: раз, два, три, четыре, выдох: раз, два. Повторял про себя, пока сердцебиение и дыхание не пришёли в норму. Симе стало смешно. Они оба занимались одним и тем же: пытались успокоиться, чтобы трезво оценивать ситуацию! А ситуация была очень, очень нехорошая, по крайней мере для Серафимы.
Пауза затянулась, они практически не мигая, смотрели в глаза друг другу. Молчание прервал Макс:
- Долго в гляделки играть будем?- Сима вздрогнула от его голоса. Мысли рассыпались, как карточный домик от порыва ветра. В глазах мелькнуло непонимание, но потом она вспомнила вопрос...
- Вероника в Москве. Закрыла фирму лет девять назад. Здесь бизнес продала и уехала.- После скандальной истории, которая случилась десять лет назад... Полгода разбирательств в милиции...
Ей не хотелось вспоминать. Ясно было, что сейчас именно из-за этого она сидит связанная на собственной кухне...
- Мы давно не общаемся...- Сима замолчала. Устало опустила опухшие веки. Как будто ей вдруг стало все равно, что будет дальше.
Сама постаралась незаметно освободить руки от врезавшейся в запястья веревки.
Она лишь услышала, как Макс поднялся со стула и отошёл. Куда? Открыла глаза, проследив за мужчиной. Тот стоял к ней спиной около раковины.
- Это все?- глухо спросил, что-то выбирая на рабочем столе кухонного гарнитура.
- Да.
- Не густо... Смотрю ножи у тебя хорошие, десять лет назад были, если не ошибаюсь немецкие, а сейчас мейд он япон. Круто. Интересно: зачем тебе такие?- Макс повернулся. В руке он вертел Слайсер для тонкой нарезки.
- Люблю хорошие вещи. - Она вздрогнула, увидев, как поблескивает острое лезвие в лучах закатного солнца. Холод в его глазах подтвердил догадку. Он сделал шаг в её сторону...
- Скажи, почему ты ждал десять лет? Мне просто интересно. Почему ты пришёл только сейчас?- Понимала, что лишь оттягивает неминуемый конец, но чем чёрт не шутит. Веревка чуть ослабла, лишь бы хватило времени...
- Почему? Да... Наверное, странно... Хотя странно, что вообще пришёл. На моём месте просто кончают самоубийством или спиваются до смерти. А я жив! Относительно здоров!
- Тут да, не поспоришь. Во мне ж не меньше ста кэгэ. Долго тащить пришлось?- “ Лишь бы не заметил, как веревку тяну. Узел мудреный завязал, гад! Не поддаётся никак!”
- Шутишь!? Ну-ну! Нормально дотащил... - Взгляд скользнул по сгорбленной фигуре. Заметил лёгкое движение локтей пленницы...
- Зря стараешься. Мои узлы никто развязать не может. Отвечу я тебе почему ждал так долго... Мама умерла... Пока жива была, старался не вспоминать о том, что было. О мести не думать старался. Только редко-редко во сне видел, как убиваю тебя. Спросишь: за что? А за то, что сдохнуть не дала?- Глаза его потемнели, рука сильнее сдавила рукоять ножа. Он сел на стул напротив Симы, наклонился вперёд глядя в её зелёные спокойные, нет, не спокойные. Сочувствующие? Нужно ему её сочувствие! Волна ненависти захлестнула разум.
- Понимаешь?! Лучше бы я сдох тогда, просто СДОХ...- его шепот прозвучал зловеще в мёртвой тишине кухни, в зрачках плескалась ненависть и боль, накопившаяся за последние годы. Его боль затопила ее полностью, она даже не поняла, как острое лезвие Слайсера вошло глубоко в грудь, туда, где билось сердце...
Максим смотрел, как в её глазах сострадание сменилось удивлением. Он никогда не мог понять: почему они все удивляются? Ведь прекрасно понимают, что вот она смерть, в его руках, поблескивает острым лезвием.
Сима действительно не поняла. Сначала сердце сдавило от слов Макса, а потом душевную боль сменила физическая. Опустила взгляд на грудь из которой торчали часть лезвия и рукоятка. Снова посмотрела на Максима... Дальше наступила темнота...