Силка осознает все преимущества этого. В лагере существует плохая работа – на улице, тяжелый физический труд – и хорошая работа. В другом месте «хорошая» работа подразумевала больше еды и тепла, но в случае с Силкой это означало также и то, что ее постоянно использовали. Кроме того, ей пришлось стать свидетелем самых ужасных вещей в лагере, когда ее поставили старшей над обитателями блока 25. И об этом она продолжает сожалеть. Но ей надо было выживать. Она обменивала еду на сигареты и теплую одежду. Все это в то время, когда женщины входили в тот блок и выходили из него, отправляясь на смерть. Входили и выходили – непрерывно.
Она в недоумении, думая, почему она всегда выделяется из всех. Она бросает взгляд на Йосю, чувствуя, что если скажет «да», то предаст подругу. Предаст всех женщин из своего барака.
– Конечно хотела бы, – отвечает за нее Йося.
Силка смотрит на нее. Йося одобрительно кивает.
– Я…
Если Силка откажется, посадят ли ее в карцер? По крайней мере, может быть, на такой работе она сможет добыть больше еды для нуждающихся или обменять ее на сигареты, сапоги, теплую одежду для других.
У доктора сконфуженный вид. Силка думает, никто на ее месте не отказался бы.
– Боюсь, не смогу, – говорит Силка.
– Прошу прощения? – удивляется доктор. – Мы все должны работать.
– Я с радостью поработаю на шахте, – отвечает Силка, чувствуя, каким безжизненным звучит ее голос.
Когда-то она думала, что заслуживает большего или лучшего, но теперь знает: за все приходится платить бóльшую цену.
– Что ж, – говорит доктор, – давай тогда следующие две недели, когда Йося будет приходить на лечение, ты станешь помогать мне, а потом уже решишь.
Йося вопросительно смотрит на Силку, поощряя ее.
Силка медленно кивает:
– Да, спасибо вам, доктор. А как же Йося?
– Давай подумаем о Йосе через две недели. Уверена, мы сможем найти ей подходящую работу. А пока я напишу тебе записку для вашего бригадира. Тебе следует приходить сюда каждый день вместе с Йосей. После перевязки она будет возвращаться в барак, а ты останешься и будешь работать.
Доктор пишет что-то на втором листке из блокнота, отрывает его и вручает Силке:
– Теперь вы обе идите в свой барак и отдохните.
– Извините, – спрашивает Силка, – но как к вам обращаться?
– Я доктор Калдани, Елена Георгиевна. Можете обращаться ко мне по фамилии или имени-отчеству.
– Спасибо вам, Елена Георгиевна, – хором отзываются девушки.
Они возвращаются следом за ней через больничную палату. От стонов и криков пациентов волоски на шее у Силки встают дыбом.
Она будет делать то, что ей велено.
Пройдя через приемную, они выходят на двор, в холод и вьюгу, и бредут к своему бараку.
Глава 5
– Я знаю, что ты замерзла, – говорит Силка. – Но мне кажется, нам надо экономить уголь, пока остальные не придут с работы. Я добавлю немного, чтобы печь не погасла.
Неужели, думает Силка, она чувствует себя виноватой, потому что в следующие две недели они с Йосей будут весь день в тепле?
Силка подталкивает Йосю к топчану, велит ей поплотнее закутаться в одеяло. Подбросив в печь немного угля, Силка ложится и внимательно рассматривает лицо Йоси. Черты девушки искажены холодом, страхом, болью и смущением.
– Подвинься. – Силка встает со своего топчана и ложится рядом с Йосей, чтобы согреть ее.
Через несколько мгновений они засыпают.
Девушки просыпаются от дуновения ледяного ветра и стонов входящих в барак женщин. Женщины толкаются, чтобы подойти ближе к печке, снимают мокрые сапоги и шевелят озябшими пальцами ног.
– Посмотрите-ка, они весь день провели в постели, – говорит Лена.
Все женщины, лица которых испачканы сажей, смотрят в их сторону. Силка ощущает их гнев, усталость и зависть.
К ним подходит Наталья:
– Ну, как ее рука?
Силка приподнимается и вытаскивает из-под одеяла руку Йоси.
– Врач сказала, что ей две недели надо делать перевязку.
– Это значит, ей не надо работать? – раздается из кучки женщин у печки голос жилистой Ханны, новенькой, которая прилепилась к Лене.
– Конечно, – отвечает Силка. – Она не может даже нормально питаться. Как, по-вашему, она будет работать?
– Ну, по крайней мере, у тебя-то нет оправдания, – возражает Ханна. – Вернешься завтра сюда с ведром угля, не подарок ли это для тебя?
– Я так устала, – говорит Лена, – что хочу уснуть и больше не просыпаться.
Силка ничего не успевает сказать, потому что открывается дверь и входит Антонина.