— Может, как есть? — спросил Скрипач. — Ну, с поправкой на то, что мы — молодые дуры?
— Видимо, это будет самым правильным, — согласился Ит. — Молодые дуры пришли на берег, и увидели хрень. И стало им интересно…
— …что это такое? — спросил Скрипач. — Оно там давно лежит, под водой?
Рифат посмотрел на Скрипача без особого удивления — так, как смотрел практически всегда.
— Это акинаата-кипу, робот, — ответил он. — Робот-сборщик, робот-охотник. Да, он там давно лежит. Больше полутора сотен лет, наверное.
— Охотник? — с интересом спросил Скрипач. — И на что он там охотился? Что он вообще делал?
— Я же сказал, охотник и сборщик. Охотился на морскую дичь, собирал водоросли, раковины. Что от него требовали, то и собирал. Один такой сборщик за месяц добычи способен обеспечить едой на год целую семью, причем семью большую. Их… арендовали когда-то, — Рифат вздохнул.
— А сейчас? — спросил Ит.
— А сейчас их нет, — безучастно ответил Рифат. — Вы же видели того, который лежит в море?
— В том-то и дело, что видели. И не поняли, что с ним случилось, — Скрипач нахмурился. — В него что, стреляли, что ли?
— Стреляли, — покладисто согласился Рифат. — Стреляли, разрушили, и он ушел под воду. И остался там, под водой.
— Но кто это сделал? Шрика? — спросил Скрипач.
— В том числе и шрика, — пожал плечами Рифат. — Какая теперь разница? В море, знаете ли, много что лежит на дне. На то оно и море.
— Знаешь, Рифат, это просто нечестно, — с горечью произнес Ит. — Ты ничего не говоришь нам. Совсем ничего. Ты не доверяешь нам? Так и скажи тогда. А если доверяешь, почему не говоришь ни о чём?
— Я не говорю ни о чём, потому что, во-первых, не доверяю никому, и, во-вторых, потому что вы просто не поймете ничего, — голос Рифата стал жестким. — Даже если я что-то скажу, для вас это останется просто словами. Улетевшими в пустоту.
— Почему? — изумился Скрипач. — Почему в пустоту? Ты хочешь сказать, что мы настолько бесчувственные и тупые, что ничего не способны понять, что ли? Почему ты так решил?
— Я не говорил такого, — возразил Рифат. — Я сказал иначе. В пустоту — значит, в непонимание. Чувствовать тоже надо уметь, причем определенным образом. И некоторые вещи нельзя говорить всем подряд.
— Ясно, — Ит вздохнул. — Но ты хотя бы можешь ответить? Если мы спросим? Тут что, была война?
— Не совсем, — покачал головой Рифат. — Тут было немного иное. Мы не воевали здесь. Они воевали.
— Шрика? — снова спросил Скрипач.
— В том числе и шрика, — кивнул Рифат. — Здесь… жили. Немногие.
— Наши? Рауф? — спросил Ит.
— Не только, — покачал головой Рифат. — Не только рауф. Люди тоже жили. Немного. Жили в мире и согласии. Но сюда пришли те, кто… как сказать… одни живут, чтобы жить, другие, чтобы владеть. Вот сюда и пришли — владеть. Теперь владеют.
— Зачем? — нахмурился Скрипач.
— Какая разница? — приподнял седые брови Рифат. — Тем более что сделанного уже не воротишь. Что было, то пропало. Да и жить при них вполне можно. Мы вот живем. Лийга и я. У нас есть всё, что нам необходимо.
— В общем, ничего ты не расскажешь, — констатировал Ит. — Потому что ты нам не веришь. Ну и ладно. И не верь. Давайте варить танели, а то уже вечер, и есть хочется.
— Твоя правда, — сказал Скрипач, вставая. — Пойду, воды принесу.
Глава 6
Притча
6
Притча
— Акинаата-кипу, значит, — пробормотал Скрипач. — Сборщик. Которого арендовали семьи. Интересный намек получается, тебе не показалось?
— Разумеется, — кивнул Ит. — Проговорился старый хитрый Рифат. Очень хитрый, как он сам думает. А всё равно проговорился, и сам того не заметил. Да, это был дом, на берегу. Семейный. Большой. И, по всей видимости, семья, которая здесь жила, брала в аренду этого робота. У кого-то брала. У кого — узнаем, думаю. Скорее всего, семья была ещё и богатая, если судить по этим двум пирсам. И жила здесь давно.
— И хозяйство у них было большое, — продолжил за него Скрипач. — Кстати, укладывается в нашу версию о том, что Лийга бывшая Встречающая. В доме ей, видимо, находиться больно и неприятно, какие-то воспоминания, наверное. Может, кто-то погиб. Поэтому она после событий переселяется в мастерскую, на склон; на берег старается без особой нужды не приходить, а в доме, вернее, в том, что от него осталось…
— Селится бывший Контролирующий, у которого поехала на старости лет крыша, — закончил за него Ит. — И это тоже логично, и укладывается в рамки идеи. Конечно, остается открытым вопрос, почему он один, как это получилось, но бывает же всякое. Нет правил без исключений. Например, он мог слегка помешаться после гибели второго. Запросто.