— Что верно, то верно, — кивнул Скрипач, соглашаясь. — Пойдем? А то она там ждёт, когда мы явимся, а мы тут сидим на бревнышке, и треплемся.
— Мы отдыхаем, — возразил Ит. — Потому что у меня нога. Одна.
— Полторы, — поправил Скрипач.
— И болят обе полторы, — парировал Ит. — Ладно, идём. Ты прав, не стоит заставлять себя ждать.
Этим утром планировался второй выход в лес, на поиск каких-то особенных корней, и Лийга ещё вчера попросила Рифата прислать к ней Ита и Скрипача пораньше, утром. Они хорошо видят, сказала она, и сильно облегчают мне задачу, поэтому пусть утром придут, и мы сразу выйдем. Поедим по дороге. Итта ходит медленно, придется приноравливаться к скорости, а собрать нужно много. Сам понимаешь, чем больше соберем, тем больше заработаем. Рифат согласился. Сам он планировал нормально починить крышу, и присутствие Ита и Скрипача ему было совершенно не нужно.
— Слушай, надо спросить Лийгу про этого робота, — предложил Скрипач. — Только осторожно. Очень осторожно. Если она действительно бывшая Встречающая, то она будет знать больше, чем Рифат. И ей, скорее всего, будет не всё равно, как ему.
— Только совсем осторожно, — согласился Ит. — Не хотелось бы делать ей больно. Ты представляешь, какие воспоминания могут быть, если там действительно жила её семья, и кто-то погиб? Даже думать про это не хочу.
— Гм, — Скрипач задумался. — Как же тогда сказать-то?.. Надо, чтобы она сама выдала те воспоминания, которые для неё не очень болезненные.
— Давай скажем, что мы пошли за плавником, и увидели, что вода отошла. Если будет реакция, то хорошо. Если закроется, и не станет говорить — настаивать не будем. Может, потом когда-нибудь скажет. Когда сама захочет. Мы дадим понять, что видели робота, и нам интересно, что это такое. Дальше дело уже за ней.
Весна уже действительно ощущалась, лес постепенно, пока что несмело, скидывал с себя холодную зимнюю одурь — изменились запахи, стали меняться звуки, даже небо, кажется, посветлело, хотя и осталось пасмурным. Лийга, Ит, и Скрипач брели по краю опушки, не отходя далеко от линии деревьев, брели неспешно, чтобы Иту было комфортно идти, и смотрели внимательно себе под ноги: Лийга объяснила, что именно следует искать, и сейчас все высматривали тонкие белые корни, которые в прошлогодней траве было видно более чем хорошо. Когда поднимется молодая трава, уже ничего не найдешь, объясняла она. Это корни орфоу, кустарника такого, объясняла Лийга. Он в одном семействе с рибиром, только у него ягоды мелкие, и почти не пахнут, а вот корни обладают тонким, очень приятным ароматом, который проявляется при нагреве. Это для сладкой приправы нужно, разумеется. Сперва соберем, потом просушим, доведем в печи, смелем, и готово. Можно пускать в работу. Сколько нужно корней? Чем больше, тем лучше, конечно. У нас всего несколько дней есть, чтобы их собрать. Через несколько дней мы ничего не сумеем найти, только сейчас видны молодые корни, светлые, белые, они-то нам и нужны.
Корней, к радости Лийги, набрали много, скоро место в подвязках закончилось. Молодцы, молодцы, повторяла она, отличное зрение, мы этак за три раза управимся. Теперь руки сполоснем, и перекусим, пожалуй. А то далеко от дома отошли, ещё же обратно идти, время уже обеденное, вот и поедим, и дома сразу делом займемся, будем корни промывать.
— Мы вчера за плавником ходили, на берег пришли, а там воды нет, — сообщил Скрипач, отламывая кусок от лепешки — действовать одной рукой он научился уже очень неплохо. — Это ветер воду отогнал, да?
— Да, — кивнула Лийга. — Ветер и отлив, вместе. Так на самом деле редко бывает. Обычно отлив почти не видно, но случается, что вода действительно уходит.
— Интересно, — покивал Ит. — Там дно очень любопытно выглядит…
Лийга искоса глянула на него, и вдруг, ни с того, ни с сего, спросила:
— Вы знаете притчу о любопытной халвквине? Хотите, расскажу?
Ит и Скрипач переглянулись.
— Не знаем, — покачал головой Скрипач. — Что за притча такая?
— Она не одна, эта притча, у нас тут их было когда-то много, — Лийга задумалась. — Этакие, знаете ли, истории про одну забавную халвквину. Старинные истории. Какие-то поучительные, какие-то мудрые, какие-то смешные. Но было в них кое-что, их объединяющее. Так рассказать?
— Расскажи, — Ит оперся на костыль, сел поудобнее. — Мы давным-давно не слышали вообще никаких историй. Ну, кроме рассказа о том, как Рифат крышу чинил.