Уж не знаю - особенности ли это эльфийского золотого или нервного напряжения, которое так и не дало мне захмелеть, но проснулась я наутро легко и без головной боли, сразу, как услышала над головой тихий ласковый голос:
- Молодая гемма, молодая гемма! Пора! Хранительница Севера уже ожидает.
Возле оттоманки стояла пожилая женщина, фотографиями которой можно было смело иллюстрировать статью про пятидесятые годы двадцатого века: аккуратное серое платье с пышной юбкой, стянутое на тонкой талии широким ремнем, тщательно уложенные в высокую прическу - волосок к волоску - седые локоны, туфельки - лодочки, на лице легкий, 'дневной' макияж. Не хватало только перчаток и сумочки.
- Вау! - только и могла восхищенно произнести я.
Женщина неожиданно улыбнулась мне, от глаз и губ побежала сетка таких домашних морщинок, а карие глаза стали теплыми.
- Мирра, домоправительница. К услугам молодой геммы.
- Гала, - представилась я и улыбнулась в ответ самой искренней улыбкой, от которой на щеках появились ямочки.
Я оглядела себя и вздохнула: джинсы и футболка, в которых я проспала всю ночь, смяты, на голове, скорее всего, вихры, лицо опухло от слез - просто красавица.
- Боюсь, что мне потребуется Ваша помощь, Мирра - я же не могу показаться в таком виде на похоронах.
Мирра снова просияла, и все пришло в движение. Меня повели коридорами и переходами, передали в руки молодых девочек, от кружевных передников и наколок в волосах которых снова повеяло пятидесятыми, ванна, маникюр, прическа, одежда... Я даже не успевала как следует рассмотреть интерьер теперь уже своего поместья - меня тащили по нему с хорошей крейсерской скоростью. И все это под непрерывный речитатив о том, как все слуги замка рады, что у них новая гемма, какой праздник это для всего Рубежа и Рубежного Мира. Когда Мирра открыла передо мной очередную дверь, за которой оказалась всего лишь вила Линарис в уже знакомом мрачном интерьере кабинета - я выдохнула с облегчением, и тут же дернулась в сторону, заметив боковым зрением незнакомую посетительницу. Лишь когда Лина захохотала я поняла, что увидела свое отражение: синее платье, цвет которого заставил посинеть мои серые глаза, высокие перчатки в тон, аккуратно уложенные волосы, туфельки... Это была не привычная встрепанная Птичка - Галочка, которую я привыкла видеть каждое утро, из зеркала на меня смотрела незнакомая молодая женщина. Я оглядела свой наряд и одними губами спросила:
- Чьи это вещи?
Лина изящно повела плечиками:
- Гини любила делать покупки, они ее успокаивали. У нее даже была специальная гардеробная для 'спонтанно купленных, никогда не пригодящихся вещей' - эти оттуда. Я только размеры чуть подогнала.
- Чем больше узнаю о предыдущей гемме, тем больше она мне нравится, - улыбнулась я
- Не заблуждайся, она была той еще стервой, - отозвалась вила, но улыбка у нее вышла грустной.
Прощание с геммой Гинивер, на мое удивление, было сухо-официальным и кратким. Погребальный костер сложили в саду перед домом, правда гемма была так закутана в черный плащ, что разглядеть что-либо было невозможно. Кроме меня и вилы проводить умершую Хранительницу собрались всего несколько слуг поместья. Ни торжественного прощания, ни друзей и знакомых, ни цветов и соболезнований - единственный букет принесла с собой Линарис. Она же и произнесла краткую прощальную речь, прежде чем один из слуг поджег погребальный костер.
Мы вернулись в уже знакомый кабинет, я с наслаждением сняла перчатки, скинула туфли и забралась на оттоманку с ногами.
- Лина, - позвала я, - почему предыдущую гемму не любили?
Лина в ответ фыркнула:
- Гала, мы, маги, живем долго... очень долго. Самый страшный наш бич - это скука, от нее, бывало, хранители сходили с ума, "прОклятые хранители" стало чем-то вроде ругательства. Мы придумываем тысячи занятий, развлечений, забав, только чтобы почувствовать себя живыми. В общем - Гини любила шопинг, черный цвет и эпатаж. Увы, сначала большая часть её подданных не могла по достоинству оценить ее шутки - все-таки уровень не тот. Потом она решила соответствовать образу, который придумали жители: ей было обидно, что ее имя треплют ни за что ни про что. А дальше... Ну, ты сама понимаешь.
Я понимала: чем больше Гинивер вживалась в образ, тем более жуткий клубок сплетен о ней сплетался вокруг ее фигуры, чем более жуткие сплетни доходили до Гинивер - тем больше она погружалась в образ черной магини.
- Знаешь, мы с ней приятельствовали. Я пыталась как-то помочь, поговорить... - вила вздохнула.
В этот момент появилась Мирра, которая решительно накрыла поздний завтрак - от подносов одуряющее пахло ветчиной, свежим хлебом и какао, тут же обнаружился сыр, масло, оливки, фрукты, напоминающие виноград и персики.
- Мирра, Вы - чудо! - взволнованно улыбаясь призналась я, сооружая себе бутерброд, так как в животе уже немелодично бурчало.
- Кушайте, кушайте гемма Гала, на здоровьице. Мы еще Вам в дорогу соберем, а то, как же Вы без еды-то, да одна-одинешенька, вон ручки и ножки какие нежные, ни к охоте, ни к работе непривычные... - отозвалась домоправительница.
От неожиданности я подавилась, закашлялась, и перевела взгляд на Лину. Та хлопнула себя по лбу:
- Совсем заболтались с тобой. Тебе же сегодня выходить, у тебя же еще инициация впереди. Так что кушай, кушай Гала, потом не до того будет.
Понятней не стало, но я рассудительно решила не волноваться, пока не поем как следует.
Когда Мирра, убиравшая остатки завтрака, закрыла за собой дверь, вила начала тщательно искать что-то в складках своего прекрасного, лилового платья, тихо ворча. Крылья нервно трепетали за ее спиной.
- Наконец-то, - вздохнула Лина, разворачиваясь ко мне.
Каюсь, я подавилась смехом, а на недоуменный взгляд Лины смогла выдавить только:
- Волшебная палочка!!!
Лина недоуменно посмотрела на меня, почесала изящными пальчиками не менее изящный, аристократический нос и пожала плечами:
- Концентратор. Помогает собрать магические потоки в тонкий луч, ну, или несколько лучей. Очень удобная штука, особенно, когда с мелкими предметами работаешь. Ладно, опять отвлеклись.