Мое предложение было принято. Сразу после совещания комполка устно приказал мне с частью отряда, пешим порядком, начать обходной маневр. С другой частью отряда остался Иванихин.
… Еще до рассвета, чтобы не дать врагу опомниться, по сигналу ракеты начали штурм: главные силы — по фронту, мы — с фланга. Бандиты почувствовали, что очутились под перекрестным огнем, и пустились наутек в сторону Самсоново и дальше, к Керкичи, прямо к берегам Амударьи. Туда тем временем подошли наши пароходы. По станции и поселку с них ударили из орудий; бегущих по гребню высокого берега расстреливали пулеметными очередями. А едва заалел рассвет, пехотинцы прорвались на станционные пути, к домикам поселка.
Головорезы разбегались с воплями, кидая на бегу оружие. Было видно: никто ими не командует, каждый защищает свою шкуру, как умеет…
Получив донесение о взятии Самсоново, командир полка с адъютантами и вестовыми сам прискакал на станцию. Сразу оцепив обстановку, дал приказ: развивать успех, с хода взять Керкичи.
В этот день все было кончено на правом берегу. Пленных считали десятками, винтовок и карабинов различнейших систем, брошенных врагом, наши бойцы насобирали не одну сотню. В пустых поселках при станции Самсоново и разъезде Керкичи кое-где полыхали пожары. Красноармейцы не давали им распространиться. Пути были совершенно разрушены — рельсы вместе со шпалами бандиты вырывали из полотна, привязывая веревки, в которые впрягали верблюдов и волов.
Картина страшного разорения. Но вражья нога больше никогда не ступит в эти места!
К концу дня нашим речникам удалось восстановить два-три катера из тех, что полузатопленными стояли у пристани Керкичи. А пароходы уже причалили на другом берегу, возле Керки. Там, вокруг города, тоже кипел бой, белобухарцы держали в осаде гарнизон и жителей чуть ли не целых два месяца. Люди голодали, даже за водой к реке ходить опасались — низкий берег без растительности хорошо простреливался со всех сторон.
Первые же подразделения наших войск, доставленные с правого берега пароходом, отогнали врага от пристани. Теперь можно было действовать согласованно с командованием гарнизона осажденного города. Совместное наступление утром следующего дня начали в южном направлении — туда, в Халач, незадолго до этого удалось пройти нашему пароходу с ротой красноармейцев, которые заняли Чох-Петте. Северная группировка противника, возглавляемая Хаджи-ишаном, оставалась, таким образом, притянутой к Керки и отрезанной от афганской границы, откуда шло снабжение оружием.
Наш отряд, вместе с чарджуйскими добровольцами, по приказу командования был оставлен на правом берегу с задачей не допускать новой концентрации вражеских сил, охранять станции, куда вскоре должны были приехать восстановительные команды. Я так и пне наведался в Керки — город, ради освобождения которого мы потратили столько усилий, заплатили столькими жизнями. Жители встречали бойцов с исключительной теплотой.
База нашего отряда была устроена в Самсоново. Мы тщательно обследовали местность, от берега Аму и далеко в глубь песков днем и ночью высылали конные разъезды. Кое-где происходили короткие стычки с теми из разбежавшихся бандитов, что сохранили оружие и волю к продолжению борьбы.
До начала решающей операции по разгрому остатков врага к северу от Керки я решил наведаться в Бешир. Да и Серафим уговаривал: съезди, мол, вот-вот наступят мирные времена, подготовь, наконец, свою свадьбу.
… Едва мы с Ишбаем спешились у калитки, навстречу вышла мать.
— Ох, Нобат! Мы так волновались… Жив, слава творцу?.. — она руками обхватила меня, прижалась к груди.
— Жив. Здравствуй, мама! Как у вас тут дела?
Ее душили слезы радости, не давали слова сказать. Наконец она немного успокоилась.
— У нас все хорошо. Ждем тебя. Нобат, знаешь, а я уже трех баранов купила на деньги, что ты в прошлый раз мне оставил, — рассказывала мать, пока мы шли от калитки к дому. — Рису не достать, обещали привезти из Бурдалыка. Теперь спокойно, про бандитов в наших местах не слыхать…
Баранов купила, рис достает! Значит, всерьез идет подготовка к тою.
С Донди удалось поговорить уже после обеда, ближе к вечеру. Она только что подоила корову. К нам зашла на минуту, когда услышал о моем приезде, и сразу же ушла. Я почувствовал: девушка ведет себя, как подобает невесте… Но вот выпал случай побеседовать наедине: