В безумной снежной пляске вьюги мечник не мог определить, где верх или низ. Все смешалось.
– Здесь много пещер! – услышал он чей-то крик и скорее интуитивно, с силой таща под уздцы сопротивлявшегося коня, направился туда, где в темноте тонули тени воинов.
Ощущение опасности пришло внезапно, как-то нехорошо екнуло внутри, и в следующий момент, стараясь не выпускать намотанные на кулак поводья, Лукай вытащил из ножен легкий меч. Резко развернувшись, он заблокировал рубящий удар, и рука дрогнула от его чудовищной силы. Нападавшие походили на злобные тени, они кружили, то и дело набрасывались. Снег слепил, время, казалось, замедлило свой бег. Только свистел бешеный ветер, мелькали клинки, доносились издалека крики воинов. Отчего-то Лукаю казалось, что он один-одинешенек на забытом тракте меж двух гор, похожих на рога Падшего Ангела. Никого вокруг, только десятки ударов, кружившиеся призраки, желавшие уничтожить его. Они отступили внезапно, растворившись в метели и лишь напоследок саданув по крупу коня.
Испуганный жеребец дико заржал и встал на дыбы. Он бил копытами по воздуху, и Лукай едва удержался в седле. Он думал, что это не закончится, но что-то произошло, неожиданно жеребец успокоился. Развернувшись, Лукай увидел мальчика Лариэлла, смотревшего на мечника огромными темными глазищами. Широкий капюшон ярко-красного плаща слетел с головы, открывая бледное лицо с острым подбородком. На гладком лбу проявилась набухшая от напряжения жила, синим шрамом прочертившая белую кожу. Лариэлл прижимал к конскому боку ладонь, и к охваченному паникой животному постепенно возвращался рассудок.
– Сюда! – заорал мальчишка, указывая Лукаю направление.
Мечник ему не верил, он не хотел идти вслед подозрительному пареньку, но конь, словно заговоренный, бросился за мальчишкой в стену снега, унося на себе хозяина. Через секунды, растянувшие на часы, Лукай оказался рядом с темным провалом пещеры. Воины, спрятавшиеся в холодной тишине, смотрели на него, сжимавшего в руке обнаженный меч, с молчаливой угрюмостью.
Враги, подло напавшие на отряд в буран, исчезли так же стремительно, как появились, ведь разбушевавшаяся стихия оказалась сильнее и опаснее любого из противников.
* * *По сводчатым стенам пещеры плясали неровные тени от костра. Через вход, открытый всем ветрам, залетали горсти колких снежинок. Ольвэ, с шеи которого во время нападения содрали тяжелый драгоценный герб, нервно ходил из стороны в сторону, сильно сожалея о потере украшения.
Лукай сидел на корточках, прислонившись к стене, и внимательно следил за Лариэллом. Мальчишка неотрывно разглядывал огонь, дрожа от холода. Подсыхающие волосы распушились, и по лицу разлилась болезненная бледность. Что-то этот паренек скрывал, хранил какой-то секрет, и мечнику не хотелось думать, что тайна его хотя бы каким-нибудь образом касалась Инквизиции.
– Это были демоны, – бормотал Рорин, сердито прихлебывая из кожаной фляги вино, – они налетели саранчой. Никто их не видел. Точно одержимые.
– А мне думается, что это были люди, – громко предположил Лукай, и все пригляделись к нему.
Лариэлл даже приоткрыл рот, внимательно вслушиваясь в слова мечника.
– Отчего ты решил так, мечник? – буркнул Вогнар, нехорошо блеснув глазом. – Тот, кто напал на нас, походил даже не на демонов, а на мортисовых слуг.
– Я согласен с Лукаем, – медленно произнес Стаффорд с кислой миной, означавшей, что его сильно расстраивает подобное утверждение. – От демонов снег тает, а если бы была нежить, она бы так просто не отступила. Буран для мертвых – не преграда. Что скажешь, Ламберт?
Только капитан не поддержал общей беседы. Поднявшись, он подошел к входу в пещеру, откуда в их убежище с улицы залетал злой и холодный вихрь. Снегопад утих, и теперь медленно падали на землю редкие белые хлопья, ослабевший ветер гнал по земле поземку.
– Едем, – не оглядываясь, приказал капитан, и отряд немедленно суетливо засобирался в путь…
Каково же было всеобщее удивление, когда, выбравшись из пещеры, они обнаружили себя не в ущелье, куда въехали несколько часов назад, а на краю отвесного обрыва! Внизу развернулась огромная ледяная пустыня, и от высоты захватывало дух. Бетрезеновы Рога далеко на горизонте клонили друг к другу острые верхушки, пронзавшие посветлевшие облака.
– Мортис тебя побери! – пробормотал Стаффорд, с изумлением разглядывая окрестности.
– Ай да рыцарь! – хмыкнул ему в затылок Бигдиш, разглядывая через плечо юноши прекрасный пейзаж вечной зимы. – Ты, оказывается, ругаться умеешь?
– И зубы выбивать тоже, – процедил сквозь зубы Стаффорд, оглядываясь на лучника, ловко взбиравшегося на лошадку.