-- Я понимаю, что мы не в праве требовать от тебя помощи, - нарушил тишину старик, - Не торопись с ответом, но и не тяни. Завтра я жду твоего решения. Если ты откажешься нам помогать, Харуно проводит тебя к твоему городу, где я надеюсь, ты найдёшь путь домой. Кира встала на ноги, и ничего не говоря, быстрым шагом вышла на улицу. Амрет тоже поднялся, слегка кивнул головой Рику, и удалился вглубь своего дома.
По пути домой Харуно не произнёс ни слова. Рик чувствовал себя уязвлённым. Просто по-человечески - он повёл себя как свинья. Думал только о себе. Звуки шагов Киры, выбегающей из дома старейшины, и взгляд старика терзали его изнутри. Но с другой стороны, Амрет был абсолютно прав - они просят его пожертвовать собой, бросив вызов целой империи, закалённой в битвах, ведомой страшным человеком. Ощущение нереальности не давало ему покоя. Ему как будто рассказали то ли миф, то ли сказку, с продолжением. Акрон, наводивший ужас на целую планету, казался ему вымышленным персонажем, которым его пытались напугать как маленького непослушного ребёнка. Зато лица Киры и Харуно, потерявших настоящую семью в настоящей войне, были совсем не вымышленными. Харуно резко остановился, отворяя калитку забора.
-- Можешь переночевать у нас, завтра я отведу тебя в долину, - сказал он.
-- А где Кира, - спросил Рик не глядя на Харуно.
-- Какая тебе разница? Как будто ты беспокоишься за неё, - ответил он, шагая в сторону палаточного домика.
Это было обидно. Он не пошёл в дом. Его грызла совесть. "А ведь и правда, как будто я вообще за кого-то здесь беспокоюсь. Это не моё дело, это даже не мой мир. Я ничего не должен этим людям. С чего я должен рисковать жизнью в этой войне?"
Рик весь день бродил по городу. На улицах было довольно людно, как и у него дома, все суетились, спеша по своим делам, молодые ребята таскали на себе большие корзины с рыбой и овощами, помогая родителям, или пытаясь заработать себе пару монет. Периодически мимо него проезжали деревянные повозки, запряжённые "карликовыми бычками", как окрестил их про себя Рик. От обычных они отличались примерно так же, как пони отличается от лошади. Картина напоминала Европу средних веков, но... Что-то было не так. Люди выглядели чистыми, опрятными, Рик долго не мог подобрать последнего недостающего эпитета. Какого же было его изумление, когда нужное слово, наконец пришло ему в голову. Люди здесь выглядели счастливыми. Не было на их лицах тяжёлого отпечатка забот, бесконечных страхов и стрессов, которым были обременены лица людей в мире Рика. В глазах здешних обитателей читалась безмятежность, они радовались жизни, каждому её мгновению, каждому лучу солнца и дуновению ветра. Не смотря даже на то что шла война, они улыбались.
-- Молодой человек, вы не поможете мне? - позвал из-за ближайшей ограды скрипучий старческий голос. Рик со слегка напуганным выражением лица посмотрел на источник этого голоса - старенькую бабушку, улыбающуюся ему через забор.
-- Вы... вы это мне? - спросил Рик, оглядываясь вокруг.
-- Конечно тебе, здесь же больше никого нет. Не окажешь ли ты мне маленькую услугу? - всё так же беззаботно улыбаясь, спросила бабушка.
-- Эээ... ну... да, конечно, - замявшись, ответил Рик.
-- Как здорово! Мой внук, видимо, загулялся, а мне самой в жизни дров не нарубить. Руки уже не те, да и спина подводит.
-- Конечно, я помогу вам!
-- Какой ты славный юноша, пойдём, я покажу тебе что нужно сделать, - Бабушка открыла калитку, приглашая Рика войти во двор. На заднем дворе её маленького домика обнаружилась целая куча поленьев. После почти часа махания топором и сортировки дров под навес, защищающий их от дождя, он наконец присел передохнуть.
-- Ты уже закончил? - Рик вздрогнул от неожиданности. Старушка подошла к нему тихо, словно кошка, - А у меня тоже всё готово, идём в дом.
Как только они вошли внутрь, в нос сразу ударил аромат свежей выпечки. У голодного Рика потекли слюни при виде стола, ломящегося от свежих пирогов и лепёшек.
-- Присаживайся и поешь, - Улыбнулась ему бабушка, - А пока ешь, расскажи о себе, ты ведь не из нашей деревни, да?
-- Да, я... Не от сюда, - уклончиво ответил Рик, стараясь не смотреть на угощение как голодный волк на стадо овец.
-- Как тебя зовут? - спросила старушка, садясь за стол.
-- Меня зовут Рик. Рик Ромеро, - ответил парень, садясь напротив.
-- А меня ты можешь звать бабушка Зои, так меня все зовут, - приветливая улыбка никак не хотела покидать лицо старушки, - Ты выглядишь очень потерянным, Рик Ромеро, откуда ты? Где твой дом?
-- Мой дом.. очень далеко отсюда, бабушка Зои, - ответил Рик, откусывая кусок лепёшки с ягодами, - Далеко... на юге.
-- Что же ты делаешь так далеко от дома? Почему ты здесь?
-- Я и сам не знаю, - ответил Рик, стараясь не смотреть в глаза бабушке.
-- А как думаешь?
-- Ну, наверное, всему есть свои причины.
-- Правильно, почему тогда ты не видишь своих причин?
-- Потому что очень уж нереальными они выглядят.
-- А что для тебя реально? То, что можно потрогать или увидеть? То, что подтверждается твоим личным опытом и знаниями?
-- Мне кажется, большинство людей такого мнения.
-- Ты не большинство, ты - это ты. Живя на юге, ты никогда не видел снега, но ведь это не значит, что его не существует, - бабушка смотрела на Рика с энтузиазмом. Ему начало казаться, что бабушка добивается от него чего-то конкретного. Но чего именно? Откуда она вообще может что-то знать о нём?
-- Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду? - Рик нахмурился, старательно пережёвывая пирог с рыбой.
-- Я имею в виду, что тебе нужно пустить в свой разум более широкий взгляд на вещи. Отметать всё новое и непонятное - это самый верный признак дурака. А ты не дурак, Рик Ромеро.
-- То есть, если я сейчас скажу, что фиолетовый жираф ворует дрова у вас во дворе, вы поверите?
-- Не надо ударяться в крайности. Я понятия не имею что такое фиолетовый жираф, но на моём заднем дворе его точно нет. А вот ты, ты видишь то что происходит вокруг, ты видишь нечто конкретное.
-- Да, но эта конкретика требует от меня невозможного.
-- Если бы это было невозможно, судьба не забросила бы тебя к нам.
-- Вы так в этом уверены?
-- Я уже достаточно давно живу, многое повидала, и кое-что понимаю в таких вещах.
-- Бабушка Зои, а как бы вы поступили на моём месте? - Рик решил задать вопрос
напрямую. Он уже понял, что перед ним не обычная деревенская старушка. Она знает куда больше чем может показаться.
-- Я спросила бы себя, что для меня есть разница между отвагой и трусостью, великодушием и самолюбием, дружбой и предательством. А ещё, я очень сожалею о моментах своей жизни, на которые я могу теперь только оглядываться и без конца спрашивать себя, "А что, если?.. "
В последнем она была права. Рик опустил взгляд. Именно это и не давало ему покоя. Он может уйти, но тогда Кира и Харуно наверняка погибнут. Как и старик Амрет, как и бабушка Зои, накормившая Рика пирогами. А если он останется... Вдруг старейшина оказался прав в своих суждениях? А что если нет? Тогда смерть - это единственно возможный исход. Лучше ли смерть, чем бессонные ночи, терзания совести и чувства собственной ничтожности? И до конца жизни спрашивать себя: "А что если... ?" Хотя разум его изо всех сил противился такому решению, тоненькая струнка в его душе протяжно наигрывала победные нотки.
Солнце клонилось к закату, окрашивая редкие облака на небесах в багровые тона. Рик шел куда глаза глядят, погружённый в свои мысли. В потрёпанном палаточном городке стояла тишина, только шуршал гравий под ногами. Лёгкий ветерок шептал свою песню в листьях деревьев. В окнах некоторых домов мерцал свет, из печных труб шёл дым, рассеивая последние оранжевые лучи. Рик дошёл до стены, окружающей деревню по периметру. Ворота были открыты настежь. Парень прошёл через них и осмотрелся. Сначала он принял окружающий пейзаж за густые и обширные по площади заросли кустарника, но присмотревшись, он понял, что это нечто иное. Густо обросший мхом, травой и лишайником, на него смотрел фрагмент стены некогда большого и величественного здания. Полусгнивший кусок камня с двумя прорезями окон - вот всё что от него осталось. Рик присмотрелся внимательнее. Теперь он видел заросшую травой улицу, по бокам которой громоздились обломки каменных строений. Природа хорошо поработала над ними, годами пытаясь скрыть место ужасной катастрофы. Рик шёл по густой траве, иногда спотыкаясь о торчащие из земли мелкие фрагменты архитектуры. Его взору предстал разрушенный квартал некогда процветающего города. Один за другим, в полумраке вырисовывались останки культурных памятников, больших жилых домов. Рик прошёл через школьный двор. Старые качели валялись на земле, оторжавевшие от своей опоры, большая песочница, заросшая плесенью, старые деревянные игрушки выглядели словно раздавленные тяжёлыми стальными сапогами. Похоже, они не пожалели даже детей. Здание школы устояло, но стены его были покрыты слоем копоти. С каждым шагом, сердце Рика сжималось всё сильнее. Он поднялся на высокий земляной холм, неподалёку от сожжённой школы, посмотрел вниз и упал на колени. Огромное кладбище простиралось вдаль, на сколько хватало взгляда. Ряды надгробных камней безмолвно взирали на него, словно застывшие в вечности памятники трагедии. Там, где раньше бурлила жизнь, не осталось ничего кроме тлена. Целый город всего за одну ночь обратился в склеп. Ощущение нереальности как рукой сняло. Рик отчётливо понял куда он попал. Страх сковал его. Тошнота подкатилась к горлу, он не устоял на ногах. Потеряв точку опоры, он кубарем скатился с холма в густые заросли. Тяжело дыша и не громко, но отчётливо ругаясь, он кое как встал на ноги, потирая отбитую спину. За кустами оказался ещё один склон, крутой, метров десять в высоту. Помимо кустов из земли торчали камни и острые обломки арматуры. Рик, глядя на склон, мысленно поблагодарил судьбу за то, что отделался парой ушибов. Он обернулся. Кира сидела на здоровом валуне, расположившемся на берегу грязной реки. Обхватив колени руками, она смотрела на тёмные, вязкие от грязи воды, ведомые рекой долгие годы, некогда кристально чистые, несущие жизнь.