— В вашей сушилке, — ответил Дортмундер. — А до этого была в вашей стиральной машине. Но мне нужна другая одежда, помимо этого костюма, я не могу его носить, когда моя фотография в нем засветилась на CNN. Два-три миллиарда человек уже увидели этот костюм.
— Помимо костюма есть еще и лицо, — напомнил Честер.
— Я умею косить глаза, или буду носить очки или еще что-то придумаю. Слушай, Честер, я не могу позвонить в поместье, потому что если кто-то чужой поднимет трубку, мой голос могут узнать. Можешь позвонить?
— Зачем?
— Чтобы найти Энди, Тини или еще кого-нибудь. Они заберут мою одежду из дома. Вернуться я туда не могу, потому что полиция начнет задавать много вопросов и это затянется чуть ли не на целый год. Я думал, что пережду здесь, пока машины не переедут сегодня ночью из поместья в новое место, но я же не могу сидеть тут так в твоем пальто.
— Согласен.
— Так что может кто-то из ребят сможет принести мне мою одежду сейчас. Я много прошу?
— Сейчас проверим, — сказал Честер и сделал звонок. На другом конце ответил кто-то с жутко скрипучим голосом:
— Пост охраны.
— Мне нужен, эм, Фрэд Блэнчард.
— Он у себя дома, сейчас вас перенаправлю.
Пока Честер ждал ответа, он сказал Дортмундеру:
— Раньше на звонки на посту охраны не отвечали. Видимо, там сейчас что-то происходит?
— Да, — сказал Дортмундер.
В трубке прозвучал голос Келпа, правда, не такой бодрый как обычно: — Да?
— Эн… То есть, Фрэд, это Честер.
— Мне плевать, как ты будешь меня называть.
— Слушай, у меня тут Джон, у меня дома, понимаешь, о чем я?
— Джон? Там? Что он там делает?
— Сидит в моем пальто. Он просит, чтобы кто-то из вас привез ему его вещи из его комнаты, потому что он туда не вернется.
— Хорошая мысль, — похвалил Келп, хотя казалось, будто в его голосе прозвучали нотки раздражения — Мы всех вещи перевезем. Скоро увидимся.
Честер повесил трубку, Дортмундер кивком указал на экран и сказал:
— Одного поймали.
Теперь на фото на экране был показан человек в хорошем костюме и галстуке, видно, бизнесмен — человек корпорации. Голос за кадром говорил: «Сорока двухлетний Марк Стерлинг находится под стражей, он признал свое участие в похищении. Второй предполагаемый преступник, партнер по бизнесу Марка Стерлинга, по имени Осборн Фолк, по словам полиции покинул страну. Остальные три преступника, которые были вовлечены в преступление, остались безызвестными, по ним нет никаких данных, известно только то, что они состояли в неком союзе».
— Ну вот, — вздохнул Дортмундер. — Теперь похитители объединяются в союзы.
65
— О нас известно очень мало, — сказал Мак. — Вы слышали?
— Нам крышка, — настаивал на своем Эйс. — Тот парень, Фолк, был прав. Нам нужно бежать из страны.
— Куда? — продолжал рассуждать Мак. — И что нам использовать вместо наличных денег? Мы и недели так не протянем, Эйс, в какой-то чужой стране, а как только нас увидят, увидят, что быстро хотим свалить, нами тут же заинтересуется, и вот тут нам уже будет крышка.
По телевизору стали крутить рекламу. — Еще пива, — сказал Бадди, выключил телевизор и с трудом поднялся на ноги. Пока еще он не принял чью-то сторону, судя по данной беседе, ему предстояло выбрать: 1) удирать или 2) ничего не делать.
Они снова собрались в комнате отдыха Бадди и с трепетом смотрели новости по CNN, настроив древнюю антенну на телевизоре в виде кроличьих ушей; телевизор стоял у стены, где больше не было другой мебели, над ним только красовался шелковый баннер, который висел тут, когда не использовался союзом во время пикетов или парадов. На фоне королевского голубого цвета желтыми буквами было написано:
Когда Бадди пошел к холодильнику времен Второй Мировой Войны за современным пивом, Эйс сказал:
— Если этот парень, Фолк, думает, что он должен сбежать, мы должны его послушать. Эти ребята, они ведь образованные, помните? Гарвард, а может Бадди прав, это Дартмут, в любом случае, они не дураки.
Предпринимая последнюю попытку получить голос Бадди в свою копилку, Мак подметил:
— Одного из них уже арестовали, вот насколько они не дураки. А второй сбежал, потому что Марк знает его и может его опознать, а судя по тому, что говорят в новостях, Марк уже сдал копом настоящее имя Осборна Фолка.
Бадди, который нес банки пива, занял свое место и сказал:
— Со своими так нельзя.