— И вот тут время хороших и прекрасных новостей, — сказал Тини, — помните, я вам уже говорил? Не хотел отвлекать вас от еды.
— Ну, я уже наелся, — отодвинулся от своей тарелки Келп. — Ууух.
— Оставь немного места, — посоветовал Тини, — на десерт еще будет тыквенный пирог с пеканами.
Все застонали, а Келп сказал:
— Тини. Умоляю, скажи, что ты не это имел ввиду под «хорошими новостями».
— Нет, — ответил Тини. — Но съесть нам его придется.
— Может на завтрак? — умоляюще посмотрел на него Стэн.
Тини задумался на секунду, а потом, ко всеобщему облегчению, согласно кивнул. — Можно и так, — сказал он. — Так, а теперь новости и другие новости. Хорошие новости заключаются в том, что новичков ставят в самые плохие смены.
Все уставились на него. — Это и есть «хорошие новости»? — не понял Келп.
— «Плохая смена», — начал объяснять Тини, — это когда ты дежуришь на главном посту всю ночь до восьми утра. И буду там только я один, вплоть до шести утра, а потом придут пару человек уже на дневную смену.
— Секунду, — перебил его Джон. — То есть ты будешь на главном посту, всю ночь, совсем один?
— С полуночи до шести утра.
— И тогда наша работа будет сделана, — успел порадоваться Стэн, а Келп почувствовал легкий укол угрызения совести. Он-то думал, что у него будет хотя бы пару дней, чтобы подготовить все к возвращению Холла в люди.
— Не все сразу, — остепенил Стэна Тини. — Сегодня ночью будет ясное небо, большая луна и звезды. Завтра — все будет затянуто облаками целую ночь. Дождя не будет, однако ни тебе лунного света, ни звезд.
— Тогда сделаем все завтра ночью, — решил Джон. — Хорошо. Но сначала нужно найти автомобили.
— И тут время для прекрасных новостей, — сказал Тини. — Вчера, когда я пошел искать свою форму — красивая, коричневая, немного узковата в плечах, но две ночи в ней я как-нибудь переживу — я увидел у них карту всего поместья. На этой карте обозначены все машины Холла, где какая стоит. На большой доске в офисе есть ключи к каждому из этих зданий, на каждом ключе есть пометка, от какого он здания. Он посмотрел на всех. — Уверены, что не хотите кусок пирога?
44
Тыквенный пирог с пеканами на завтрак хорош только поначалу. Когда Дортмундер шел следом за Келпом и Марчем, выходя из дома в пятницу утром, чтобы начать свой второй день на работе, он заметил, что не только у него появилась отрыжка.
Подъезжая к главному дому, Дортмундер заметил для самого себя, что был очень удивлен тем, каким оказался на самом деле Монро Холл. Он ожидал увидеть настоящего придурка, а оказалось, что он очень простой, даже немного застенчивый. Дортмундер явно не понимал, почему его все так ненавидели. Он не решался высказать свое мнение вслух, потому что знал, что его в команде не поймут, и поэтому он решил сохранять это мнение при себе.
В доме его встретил Холл сразу же у входной двери. — Ах, Фрэд, — поздоровался он с Келпом, улыбаясь во весь рот, — проходи в кабинет, я скоро подойду.
— Понял, — сказал Келп и ушел.
Дортмундер уже собирался было тоже пойти в свою комнату дворецкого, между маленьким офисом без окон и огромным шкафом кухни, где на стене были прикреплены колокольчики, чтобы можно было его вызвать, но только он сделал шаг вперед, Холл одарил его ледяным взглядом и сказал:
— Стой на месте, Рамзи.
Упс. Именно таким тоном говорил охранник государственного учреждения; слышал эту фразу однажды, но запомнил ее навсегда. Что теперь-то не так?
Видимо, Холл хотел, чтобы он терпеливо ждал ответа, потому как повернулся к Марчу, снова сияя дружелюбной улыбкой, и сказал:
— Джилетт, миссис Парсонс хочет сегодня заехать на несколько фермерских рынков.
— Будет сделано, — ответил Марч, наверное, настоящий Джилетт никогда бы так не ответил. Но внимание Холла все равно было сконцентрировано на Дортмундере, точнее быть Рамзи.
Как только Марч отправился на кухню к миссис Парсонс, Холл с презрением посмотрел в сторону Дортмундера и сказал:
— И ты считаешь себя дворецким?
В данной ситуации ответ мог быть только один: — Да, сэр.
— Видимо, в Восточной Европе придерживаются каких-то непонятных взглядов на дворецких, — предположил Холл.
— Не знаю, сэр.
— Все эти годы работники мировых меняющихся тенденций, мы все прекрасно видим, как это все происходит. Ты все еще один из таких работников, Рамзи?
Дортмундер понятия не имел, о чем идет речь. — Я американец, — сказал он с ужасным акцентом.
— Видимо, даже слишком, — сказал Холл. — Пройдись, Рамзи, по коридору на втором этаже и посмотри, попытайся увидеть, где ты допустил халатность в своей работе.