Но на данный момент было маловероятно, что это как-то пригодится для дела, поэтому как только Блэнчарда усадили за большой стол Монро Холла, лейтенант Орвиль на кресле Холла, Блэнчард на противоположной стороне, лейтенант Вустер был готов делать многочисленные заметки, сидя за столом Блэнчарда, Орвиль сразу приступил к делу: — Расскажите мне о дворецком.
— Джон Рамзи, — кивнул Блэнчард и без причины улыбнулся лейтенанту Орвилю, — мы работали с ним в Вашингтоне.
— Где вашего работодателя убили, — подметил лейтенант Орвиль. — Вашего и Рамзи.
— Печальная история, — сказал Блэнчард, но при этом продолжал улыбаться.
— Вас по этому делу опрашивали?
— Нас — нет, — ответил Блэнчард.
— ? Лейтенант Орвиль был очень удивлен. — Почему так?
— Посол Чк был убит в Нови Глэд, — спокойно ответил Блэнчард.
— А где это, — спросил лейтенант Орвиль, — этот Нови Глэд?
— Это столица Восткойека. Блэнчард махнул рукой, словно показывая, что это находится где-то очень, очень далеко. — Примерно тысяч пять миль от Вашингтона, потом через океан и практически через всю Европу.
— А где были вы, когда убили посла?
— В Вашингтоне.
Понимая, что допрос идет совсем не по теме, лейтенант Орвиль задал на эту тему последний вопрос: — А преступника поймали?
— О, конечно, — ответил Блэнчард. — Это был политик. Бигендианин по национальности.
Нет. Нет, нет, не стоит дальше углубляться в этот темный лес. — А где были вы сегодня утром, когда похитили вашего нынешнего работодателя? — резко сменил ход допроса лейтенант Орвиль.
Блэнчард указал на Вустера. — Вон там, за своим столом.
— И чем вы занимались?
— Организовывал благотворительные вечера, в которых мистер Холл будет принимать участие.
Не веря своим ушам, лейтенант Орвиль переспросил:
— Монро Холл нуждается в благотворительности?
— О, нет, — махнул рукой Блэнчард. — Он дает деньги. Его репутация потерпела крах некоторое время назад, а теперь мы занимаемся восстановлением его имени.
Лейтенант Вустер ровным тоном сказал:
— Мой дядя потерял все в СомниТек, абсолютно все.
Повернувшись к Вустеру и одарив его все то же улыбкой, Блэнчард сказал:
— Но я уверен, что ему помогла семья.
Лейтенант Вустер слишком много треплется. Он выглядел абсолютно безжизненным, словно к его мозгу подключили зарядку.
— Значит вы организовывали благотворительные вечера сегодня утром, — повторил лейтенант Орвиль. — С кем, откуда?
— С разными людьми, все по телефону. Блэнчард снова указал на безжизненного Вустера. Журнал звонков находится по левую руку вашего партнера.
— Боб, — позвал лейтенант Орвиль, — давай посмотрим этот журнал.
Вернувшись к жизни, лейтенант Вустер взял в руки черную книгу, принес лейтенанту Орвилю и сел обратно. Лейтенант Орвиль уставился нахмурившись в книгу. Листая книгу, он видел многочисленные имена, номера, даты. Нет сомнения, что это все настоящее.
Скользкий сукин сын, этот Блэнчард. «Если б я только мог выйти под прикрытием», — подумал сам себе лейтенант Орвиль. Здесь явно что-то происходит. — До следующего допроса, попрошу вас не покидать территорию поместья, — сказал он.
Блэнчард засмеялся. — Уж я-то точно никуда не денусь, — сказал он сквозь смех. — Я такое не пропущу даже за миллион долларов.
50
Марк успокаивал сам себя: «Нет никакого смысла дрожать, уже не сейчас, когда все закончилось. По крайней мере, эта часть плана закончилась». Монро Холл был успешно вывезен из своего поместья — с дворецким в нагрузку, ну да ладно — и теперь эти двое были освобождены от повязок и веревок, аккуратно и в полном уюте заперты в двух спальнях с листами фанеры на окнах. Марк, Ос и парни из союза собрались в главной гостиной, сняли чехлы с диванов и кресел, чтобы создать более уютную обстановку. Ос уже заполнил холодильник пивом, часть которого была выпита за победу. И поэтому у Марка больше не было причин, если они вообще были, чтобы дрожать. И все равно, он не мог сдерживаться.
Это чувство нервозности, натянутых нервов началось еще до похищения. Он нормально себя чувствовал, когда они брали напрокат лошадь и фургон, он чувствовал себя нормально, когда они все садились в этот фургон, доверяя руль Маку, он нормально себя чувствовал, даже когда они проехали пост охраны.
Все началось: эти бабочки в животе, раздражительность, непослушное тело, когда он надел лыжную маску. Это ужасное ощущение жаркой шерсти на лице было для него неким шоком, ударом реальности.