Уверен, Диковский участвовал в этой схватке, с чужих слов так подробно, точно, обстоятельно и заинтересованно не расскажешь о случае необыкновенном.
Да, Сергей — смел, тверд, страха не знает.
Прибыл я в редакцию «Героического похода» и узнал:
— Сергей Владимирович убит!
Я едва устоял на ногах. Как убит?! Я спешил скорее добраться до Ухты, где дислоцировались политотдел и редакция, спешил увидеть Сережу и присоединиться к нему — и вот опоздал. Всего на пять дней!
Погиб Сережа вместе с писателем Борисом Левиным в окруженной противником 44‑й дивизии, прибывшей с территории освобожденных Западной Белоруссии и Западной Украины. На странице книги Сергея «Избранное» жена его Валя написала коротко: «Он любил вас, Женя!» И в словах этих для меня и гордость, и страшная душевная боль. Нет больше полного юмора, сильного, талантливого, молодого человека. Нет!
1968—1976
ИСЧЕЗАЮЩАЯ ГРАНЬ
Впервые мы встретились с Борисом Ивановичем Сатовским в 1949 году. Из ворот сборочного цеха медленно своим ходом выдвигалась на гусеницах исполинская по тем временам машина — скальный электрический экскаватор «СЭ‑3». Первую букву можно истолковать двояко — скальный или Сатовского, или же совместить оба понятия. То было на знаменитом уральском машиностроительном комбинате Уралмаш. Емкость ковша — три кубометра. Мне разрешили подняться в кабину машиниста. Я забрался туда по трапу и, взглянув вниз, через окошко увидел: по высоте над землей это напоминает вид из рубки эсминца.
— А где конструктор?
В группе взволнованных инженеров стоял высокий, худощавый, темноволосый, на редкость немногословный человек, совсем молодой, бывший машинист экскаваторов, только не советских, их еще не производили, а американских, «Марион» и «Бюсайрес», — Борис Иванович Сатовский.
Они обменялись с машинистом двумя-тремя фразами, понимая друг друга с полуслова. Машинист напомнил мне о прежней профессии Бориса Ивановича, и я вспомнил, как в 1931 году сам наблюдал за работой «Марионов» и «Бюсайресов» на Магнитострое и Кузнецкстрое, где наши инженеры и рабочие-строители нередко поражали иностранных консультантов остроумными решениями сложных задач, обходясь для подъема, скажем, колошника доменной печи без кранов, которых было тогда мало, а как-то иначе, проще.
— Прошлым летом американцы снова были у нас, — сказал Сатовский. — Я не преувеличиваю — хотели убедиться, что одних только скальных экскаваторов наш завод выпускает по триста в год. С того дня, как мы с вами познакомились, мы выпустили пять тысяч таких «Уральцев». Уникальной была когда-то машина, но давно стала серийной.
— А что же американцы, не могут?
— Как вам сказать. Инженеры там прекрасные, это известно. А вот массовый серийный выпуск им трудно наладить. И дело не в технике, а в особенностях американской экономики. Конкурентная борьба! Потому что машин много, но все они разнотипны. Разных фирм. И переводить их в серию им «невыгодно» и сложно. Впрочем, надо ли вам это объяснять. Это как с зажигалками. Во Франции их выпускают добротные, но лишь на один раз. Кончился газ, покупай новую! И фирме выгодно. Наши же мастера научились переделывать эти зажигалки на многоразовую заправку бутаном. По существу навсегда, пока зажигалка не выйдет из строя. Вот так и в Америке с экскаваторами, приблизительно, конечно.
...На этот раз я пришел к Борису Ивановичу не для разговора на темы чисто технические. Хотелось разобраться в особенностях работы конструктора, в буднях и в ее романтике, понять, как становятся конструкторами, как делают открытия сегодня, в век научно-технической революции.
— Ваше творчество... — начал было я, но Сатовский поморщился.
— Слишком высокопарно! Работа у нас хоть и сложная, но обыкновенная. У токарей тоже нередко бывают сложные задачи.
— Не согласен с вами. Ваш труд соседствует с научным.
— Не будем спорить.
Генеральный конструктор горнорудного и нефтебурового оборудования, доктор технических наук, дважды лауреат Государственной премии родился на юге, в Кутаиси. Отец его, агроном, заведовал казенными виноградниками. В 1936 году, будучи студентом, проходил практику на мелиорации кубанских плавней. Там в качестве помощника машиниста впервые взялся за штурвал «Бюсайреса» с ковшом в 0,57 кубометра. Его взяло за живое: вот бы начать создавать такие экскаваторы!
В Ленинграде участвовал молодой Борис в составлении одного из проектов, потом — Уралмаш, испытание первых его машин на Коунрадском медном руднике. Успех.