– Экипаж? – сказал Аникеев. Вернее, хотел сказать. Не получилось: горло запаковал ком размером с кулачище. Так, по крайней мере, казалось…
Аникеев прокашлялся и повторил:
– Экипаж?
– Первый пилот в порядке, – послышался голос Булла.
Остальные тоже отозвались, только Жан-Пьер сначала сказал:
– Царапина на носу, – и добавил: – Остальные органы в порядке.
Послышались смешки.
«Похоже, пронесло», – подумал Аникеев.
– Атмосфера в кабине?
– Давление в норме, – сказал Гивенс. – Температура – шестьдесят четыре… Восемнадцать по Цельсию. Можно снять шлемы и прочее.
Члены экипажа принялись стягивать с себя гермокостюмы.
– Теперь я знаю, как себя чувствуют финики, спрессованные в пачке, – заметил Карташов.
– Связь с Землей?
После короткой паузы Гивенс доложил:
– Связь отсутствует, командир. По всем каналам.
«Похоже, не пронесло», – подумал Аникеев.
– Можете определить причину?
Все затаили дыхание.
– Завис центральный бортовой компьютер.
«Хорошо, что у СЖО свой», – подумал Аникеев.
– Справишься?
– Конечно.
Через пару минут на борту корабля вспыхнуло штатное освещение, и командир отключил аварийное.
– А теперь, Эдвард, определись с параметрами нашей орбиты, после чего немедленно заблокируй каналы телеметрии на Землю.
– Ты что, Слава! – воскликнул Карташов. – Волноваться будут!
– Родственникам пока все равно ничего не сообщат. А иные-прочие пусть поволнуются. Не сахарные – не растают!
У Гивенса приказ возражений не вызвал.
– Каналы телеметрии заблокированы, – доложил он вскоре. – Орбита близка к расчетной. Небольшая коррекция – и прибудем точно к месту встречи с Марсом.
– Что ж, господа… – Аникеев добавил в голос толику торжественности. – Нас можно поздравить!
Ответом ему были одобрительные возгласы.
– Нам надо поговорить, командир, – сказал Гивенс, когда все занялись повседневными делами.
Он выглядел растерянным.
– Слушаю тебя, Эдвард.
– Дело в том, что перегрузки такого уровня не могли подвесить бортовой компьютер. А значит, это было сделано умышленно.
– Ты полагаешь, кто-то из наших?
– Не уверен. Но прежде чем «отрубиться» от перегрузки, я кое-что видел…
6
Призраки космоса
Павел Амнуэль
– Вообще-то, я тоже, – немного помолчав, сказал Аникеев.
– Ты? – поразился Гивенс.
– Если что-то существует реально, почему бы этого не увидеть двоим или всем? – резонно заметил командир. – Если, конечно, видели мы одно и то же. Итак?
– Ну… – протянул Гивенс. – Видел я краем глаза, так что… Фигура человека… в темном… просто силуэт, скорее… я уже почти и не видел из-за перегрузки, в глазах зеленые пятна, и когда промелькнул силуэт, я подумал… Черт, ничего я не успел подумать, как раз отрубился. Он… если это был человек, а не обман зрения… быстро прошел в сторону шлюза…
– Почему сразу не доложил? – сухо поинтересовался Аникеев, пристально вглядываясь в лицо Гивенса-младшего и пытаясь понять, что тот чувствовал тогда… и что чувствует теперь, рассказывая. Понять это было важно, ощущения в момент потери сознания (кому это понимать, если не ему?) сильнейшим образом влияют на то, как мозг интерпретирует вполне, возможно, тривиальные зрительные впечатления.
– Я вообще не собирался докладывать, – выпалил Гивенс, и Аникеев едва заметно кивнул – разве сам он поступил не так же? – Прошу прощения… Мало ли что могло… Но потом завис компьютер, и я решил: доложу командиру. Подумал: отругает, но…
– Правильно поступил, – сказал Аникеев. – И, похоже, видели мы с тобой одно и то же, а значит, явление было скорее всего объективным, а не плодом фантазии.
– Ты тоже…
– Видимо, я оставался в сознании дольше других, – продолжал командир. – У меня просто опыта больше… Темный силуэт, да… Прошел в сторону коридора к шлюзовым камерам. Но я, еще не потеряв сознание, решил, что это зрительная иллюзия, потому и не стал ни с кем говорить на эту тему.
– Но почему?..
– Почему решил, что иллюзия? Видишь ли, силуэт возник из стены, а не вошел в дверь.
– Черт!..
– И вышел тоже не в дверь, а в стену…
– Как в дурном фильме, – пробормотал Гивенс.
– Не совсем, – покачал головой командир. – Фильмов о призраках я насмотрелся, жена любит, вот и приходится иногда… Нет, этот… гм… человек не исчезал в стене постепенно, как положено нормальному привидению, а пропал мгновенно, будто его выключили.
– Голограмма?
– Об этом я подумал потом, а тогда просто зафиксировал.
– Думаешь, это реально?
– Голограмма? Не знаю, я не специалист в технике голографии и три-дэ-проекций. Вопрос: если это так, то зачем? Кому нужно? Из наших, кстати. И толк какой? Голограмма не может действовать на материальные предметы, это смешно.