Мы лет двести, с прихода в котловину с юга, беспрерывно воевали со всеми окружающими. Не только с крысами, с зелеными и гномами резались постоянно. Только с егерями жили почти дружно. Ну, бывали иногда недоразумения, но мы в лес почти не совались, а они к озеру. Нечего делить.
Начиналось-то совсем не так, как сегодня выглядит, — усаживаясь поудобнее, наставительно сказал Габи. — Все делились на семьи, группа семей составляла род. У таких обычно один общий предок был. Во главе рода стоял выборный старейшина. Рода объединялись в племя. Каждый род свои дела решал вполне независимо и только касающиеся всего племени, вроде ведения военных действий, решались на общем собрании всех старейшин родов. И выборность — это были не просто слова, если вождь проштрафился, его совет вполне мог сместить и даже назначить другого.
А чем больше воевали, тем выше становилась роль военного вождя. Он не обязательно ходил в поход, зато должен был все правильно организовать и собрать бойцов вовремя и в необходимом месте. Обеспечить снабжение, совместные действия разных родов и семей. Фактически он со временем стал верховным главой племени, хозяйственные дела превратились во второстепенные, а совет уже выполнял только совещательные функции. Потом и вовсе стали передавать по наследству должность. Род Клыкастых занял главное положение. И место, где они жили, было более удачное, практически в середине наших владений, и бойцов у них много было.
— Минутку, — говорю озадачено. — Клыкастые — это род, не имя?
— Совершенно верно, — подтвердил Габи. — Но начальство у нас Клыкастая из Клыкастых. Имя в квадрате, подчеркивает сущность. Он насмешливо улыбнулся. — А я вот из рода Пятнистых. Тоже уважаемый среди оборотней, но сейчас речь не об этом.
— Запускаем? — обратился ко мне Сэм.
— Работай, — отмахнулся я от него.
— Запуск!
— Пошел!
— Полет нормальный, системы наблюдения в норме, — сообщил Летчик, — экран не забудь поставить на максимальную контрастность. Второй тоже в воздухе, рота на другой стороне ущелья вышла на позиции, — и мне в ухо по отдельной связи, — Не отпускай его, пусть говорит.
— Сейчас самое время, — говорю Габи. — Уже стемнело, зависнет на фоне горы и будет тепловизором проверять окрестности. Никто спокойно не подойдет.
— Посмотрим, — с сомнением ответил пес. — Не привыкли мы доверять далеко от озер земной технике. Автоматы еще туда-сюда, а что сложнее, непременно откажет в самый неподходящий момент. Посмотрим, что там за модернизация а-ля местные умения.
Да, — перестав смотреть в небо и повернувшись ко мне, продолжил он, — когда первые люди появились, она уже была Вождем. Намного старше, чем выглядит, но ничего в упрек не скажешь — мозги работают. Нам вообще с ней повезло, не стала впадать в истерику от появления нового вида разумных, высаживающихся толпами у озера, и гнать нас на пулеметы. Наоборот, моментально отправила делегацию к людям, а потом и сама посетила. Они тогда вообще не слишком соображали, что к чему, и можно было легко любой лапши на уши навешать и на соседей натравить. Клыкастая сказала — «нет». Когда всплывет, что был обман, начнутся большие проблемы. Зачем? Обычный равноправный союз гораздо лучше.
Не так это просто было. Люди, они тоже разные. Минитмены разные были, амиши, идиоты всякие. Сектанты, горящие желанием спалить на костре своих же товарищей вдруг чего-то отколовших. Говорят на Земле это редкость, а тут среди людей в порядке вещей неожиданно проявившиеся способности. Последнее время к нам эльфы присылают бывших наркоманов в большом количестве. Физической зависимости у них нет после лечения, но психологическая-то осталась. Хочется многим по новой. Таких словами не воспитаешь. Тут надо было разбираться кто и что, а не сгребать в одну кучу. Вот мы и стали иметь дело с самой большой группой, да еще на нашу удачу поселившейся совсем рядом. Вежливо так спрашивали: «А ничего если вот этих придурков, со взором горящим и лозунгами типа «не оставляй в живых ворожею и оборотня» мы перевешаем?». Очень редко договориться не удалось. Город тоже хотел жить спокойно и часто еще своих солдат в помощь давал.
Дальше — больше. Самое легкое взять у соседей оружие и жить себе как прежде. Только это и самое опасное. Мало того, что людей больше, так еще им есть что предложить. И по образу жизни, и по новым идеям, и самое неприятное — то, что мы самостоятельно сделать не можем. Купить — запросто, как раз в первое время у нас было чем заплатить в большом количестве. Масса разных не особо ценных для нас вещичек от старых времен осталась, но ведь сколько не имей, а все равно когда-нибудь кончатся, и надо уметь самим обращаться с техникой и чинить ее. А лезть в бесконечные покупки — это ставить себя в подчиненное положение.