***
Операция длилась уже несколько часов. Микаэла смиренно сидела перед операционной и молилась, лишь бы только все было хорошо. Джек не может просто так умереть, не может просто так ее оставить. Руки ее дрожали, но Микаэла старалась не плакать. Если бы только Джек не связался с Ким... У него никогда не было проблем с девушками, но нет, он решил, что будет круто встречаться с кинозвездой! Откуда ему, конечно, было знать, что у Ким такие проблемы...
— Будешь?
Ким отходила к автомату с напитками и сейчас вернулась с двумя банками содовой. Одну из них она протягивала Микаэле.
— Это твоя вина, — негромко произнесла она, не смотря на банку.
— Давай не будем сейчас выяснять кто виноват? Я не думала, что Эдмунд так быстро начнет действовать.
— Ты не думала, — Микаэла усмехнулась уголком губ. — И чего это стоило Джеку? Если он выживет, то наверняка останется в инвалидной коляске.
— Мы этого не знаем, — возразила Ким. — Надо подождать конца операции.
— Ты что, пытаешься приободрить меня?
— Я пытаюсь сказать, что рано хоронить Джека. Ты же психолог. Как насчет позитивного мышления?
— Ага. Сейчас он выживет. А дальше что? Хочешь сказать, что этот твой Эдмунд оставит Джека в покое?
В этот момент лампочка над дверью погасла, оповещая, что операция закончена. Микаэла вскочила с места, сердце ее быстро забилось. Двустворчатые двери открылись, и оттуда выкатили пациента. Последние надежды развеялись — это действительно был Джек.
— Миз* Гофман? — поинтересовался крупный чернокожий мужчина. По-видимому, хирург, проводивший операцию.
— Что с моим братом? — Микаэла скрестила руки на груди. — Он... жив?
— Да, — доктор помолчал. — Операция прошла успешно. Но состояние мистера Гофмана не стабильно, все зависит от следующих нескольких часов. В лучшем случае Ваш брат больше не сможет ходить.
— А в худшем? — она не была уверена, что хочет знать ответ на этот вопрос.
— Об этом, конечно, пока рано говорить. Но... — он вздохнул. — Миз Гофман, в худшем случае, Ваш брат не очнется.
— Проще говоря, кома затянется и Джек будет существовать как «овощ»? — уточнила Ким.
— Грубо говоря, да.
Следующие мгновения Микаэла плохо помнила. Ярость и горечь переполняли ее, из глаз потекли горячие слезы. Она развернулась и набросилась на Ким с кулаками, гневно крича, что все это ее вина. Ким только защищалась, а потом вдруг крепко схватила ее под руки, и почувствовалась легкая боль. За болью последовала слабость, затем — все померкло.
***
Микаэла очнулась в просторной комнате, освещаемой неяркой напольной лампой. Все еще чувствовалась слабость и немного болела голова. Девушка присела на диване, и с ее плеч соскользнул плед. Джек накинул на нее плед, когда уходил из комнаты... Нет, это было вчера. Сегодня она в больнице, похоже, что в комнате для персонала.
— Микаэль!
В комнате обнаружилась Селина, сидевшая на стуле рядом с ней. На ее лице цвета темного шоколада проступали серые пятна, а глаза покраснели от слез.
— Селина, что ты тут делаешь? — Микаэла приложила руку к голове.
— О, Микаэль... — ее голос дрожал. — Je suis très déçue. C'est horrible. Franchement horrible!.. Si je pouvais faire quelque chose pour toi...**
— Селина, ты же знаешь, я не в ладах с французским. Особенно сейчас, — негромко произнесла Микаэла. Когда подруга нервничала, она обычно перескакивала на родной язык.
— Прости, — Селина прерывисто вздохнула, затем наклонилась вперед и взяла ее за руку. В ее голосе все еще слышался сильный акцент:- Микаэль, ты должна быть сильной. Карлос тоже приехал, он сейчас разговаривает с доктором Трейси.
— Доктор Трейси?
— Он... это доктор Жака, — ее темные глаза снова стали наполняться слезами. — Наверное, они с Карлосом скоро должны прийти.
— Почему ты плачешь? Что с Джеком?
— Микаэль, мне очень жаль... — Селина сильнее сжала ее руку. — Надо подождать доктора.
— Я уже знаю, что Джек либо не сможет ходить, либо останется в коме. Так, какой из этих вариантов? — отчего-то она чувствовала себя странно спокойной. Наверное, успокоительное еще действует.
Губы Селины задрожали. Она пересела к подруге и крепко обняла ее. Значит, Джек обречен на существование на аппарате... Что ж, кома же не будет длиться вечно. Рано или поздно он придет в себя.
— Микаэль, Жак мертв, — едва слышно сказала Селина.
— Мертв? — растерянно переспросила Микаэла. — Но ведь операция прошла успешно.
— Oui. Жак очнулся пару часов назад и жутко закричал, словно бы ему было ужасно больно. Врачи пытались стабилизировать его состояние, но... — она шумно вздохнула и посмотрела на подругу. — Жака больше нет с нами.
Мгновение Микаэла смотрела на Селину, потом резко оттолкнула ее и выбежала в коридор. Там она нос к носу столкнулась с Карлосом и невысоким толстым доктором с аккуратными пшеничными усами.
— Мисс Гофман... — начал было доктор.
— Где мой брат? — прошипела Микаэла, сжав кулаки.
— Мик, успокойся, пожалуйста, — мягко произнес Карлос.
— Не говори мне успокоиться! Где Джек?
— Я сказала ей, — послышался сзади голос Селины. — Но она не хочет верить.
— Конечно, не хочу верить! Ваш хирург сказал, что операция прошла успешно!
— Это действительно так. Мы еще выясняем причину, по которой... скончался Ваш брат.
— Так не бывает, — Микаэла устало прислонилась к стенке. — Молодой здоровый парень не мог просто так умереть.
Карлос молча обнял ее. Девушка уткнулась лицом ему в плечо, но не обняла в ответ. Джек был мертв. На самом деле мертв. Что теперь имело смысл? Микаэле казалось, будто бы умерла некая важная часть ее самой.
— Мне очень жаль, мисс Гофман, — негромко произнес доктор Трейси.
— Я хочу его увидеть, — сказала Микаэла. — Можно?
— Да, конечно.
До этого момента ей уже приходилось видеть мертвецов. Первый раз в детстве, на похоронах пожилой родственницы, вроде она приходилась двоюродной сестрой бабушке. Микаэла помнила, как мама, держа их с Джеком за руки, подошла к гробу, наклонилась и сделала вид, что целует лежащую в нем старушку в лоб. Джек тогда с отвращением сказал, что ни за что такого не сделает, и мама дала ему легкий подзатыльник. Впрочем, детям никто и не предлагал целовать труп. Гример слегка переборщил с макияжем, и старушка выглядела довольно комично. В тот день Микаэла и не подумала, что смерть — это нечто ужасное.
Второй раз — на первом курсе в университете. Молодая девушка скончалась от передоза наркотиков. Внезапно упала у всех на глазах, ее трясло, изо рта шла пена. Скорую она не дождалась. Потом полиция еще долго мучила всех расспросами, пока не нашла местного дилера. Та девушка умерла в собственной блевотине с расширенными глазами, так и готовыми выскочить из орбит. К тому времени Микаэла уже имела некоторые представления о смерти, но в тот день увидела ее лицо.
Джек был невероятно бледен. Свою роль сыграли холод и освещение в морге, сделавшие юношу похожим то ли на зачарованного принца, то ли на снеговика. У него всегда были такие острые скулы? Казалось, можно порезаться... Микаэла склонилась над братом и всмотрелась в его лицо, будто бы ждала, что это просто дурацкая шутка, и Джек непременно выдаст себя морганием. Но лицо его было неподвижно и умиротворено. Селина говорила, что он жутко кричал от боли перед смертью, но, видимо, в последние минуты муки отступили. И то хорошо.
Микаэла позволила Карлосу себя увести. Напоследок она все же обернулась. Патологоанатом закатывал Джека обратно в холодильник. Шутка определенно затянулась.