И ей вспомнилось родное село с такими же утренними звуками и голосами людей, проснувшихся от короткого летнего сна.
Дуся спустилась к колодцу, набрала ведро воды и, отойдя немного в сторону, стала умываться. Вместе с холодной колодезной водой из тела уходила вчерашняя усталость. Протерев тело полотенцем и, набрав в ведро свежей воды, она направилась к амбару. В это время открылась дверь, и на пороге появилась вначале Полина, а за нею Мотя. Передергивая ногами и ежась от холодной зари, они вышли из амбара и, увидев Дусю, идущую с ведром воды, стали укорять ее за то, что она встала, не разбудив их.
- Да вы спали, как сурки,- подходя к ним и, улыбаясь, говорила она.
- А ты пробовала нас будить?- не унимались девчата, наседая на подругу.
- Если честно, то нет,- созналась она. - Я посмотрела, как вы, согнувшись калачиком и прикорнув друг к другу, крепко спали, и мне, признаться, жаль стало вас будить. Думаю, пусть немного еще поспят.
- Как, устали вчера?- спросила участливо она и, не дожидаясь ответа, начала сама жаловаться на боли в мышцах всего тела.
- Я не очень, а ты как?- обернувшись к Моте, спросила Полина. - Тело, правда, зудит, как обычно при длительной физической нагрузке, но так, чтобы до упаду - такого нет. Поясница и бедра до сих пор зудят, но терпимо.
- Ладно, девчонки, умывайтесь,- сказала Дуся и поставила перед ними ведро воды. - А то сейчас все проснутся, и начнется у ведра невообразимый гвалт.
- Эх, сейчас бы мыльца, хотя бы хозяйственного кусочек,- пожаловалась Полина, начавшая первой умываться.
- Ишь чего захотела,- расхохоталась Мотя. - Может тебе выписать персонально из Москвы „Красную Москву?"
- А что, я бы не отказалась,- заметила Полина, не обратив ни малейшего внимания на издевательский смех подруги.
- Ты давай быстрей умывайся, а то сейчас наскочет саранча и не успеешь глаза обмыть, - уж просыпаться начали.
- Вот вернешься до мамочки и помоешься зольным раствором. Так вымоешься, что и мыло не потребуется.
- Зола золой, а мыло не заменит, - ответила ей Полина, вытираясь полотенцем, домашней выделки. - Зольный раствор хорош для изделий вытканных из конопли или льна, а для ситца, шелка он не подходит, тем более для мытья кожи.
- Да-а, девчонки, как хорошо было до войны. сколько марок было мыла, духов, пудры,- закрыв глаза, мечтательно произнесла Полина.
- Ох, и задавака ты, Полин,- упрекнула ее Мотя. - По твоим словам можно подумать, что до войны у тебя столько духов и туалетного мыла было, что ты порою не знала, какими из них лучше пользоваться.
- Что ты хочешь этим сказать?
- А то. Во-первых, до войны тебе было всего тринадцать лет и ты понятия о хороших духах не имела, а во-вторых, не за что было их купить. Если мать даст двадцать копеек на конфеты, то радости нет предела и то по большим праздникам. Это уж в сорок первом мы стали пользоваться духами, и то купишь "Гвоздику" или "Ландыш" и радешенька без памяти. "А тебе Полина из-за большой семьи и таких не доставалось", - подумала она. А вслух сказала: "Вот война кончится, восстановим разрушенное, а затем уж заживем."
- Когда это будет, - с сомнением в голосе произнесла Полина. - Дождусь ли я. А если дождусь, то мне уж и духи не нужны будут.
- Духи всегда будут нужны: в двадцать и семьдесят лет, - не согласилась Дуся с Полиной.
- Старому человеку еще больше требуется ароматических приятно пахнущих веществ.
- Вообще хватит разводить антимонию! - сурово прозвучали ее слова. Поживем - увидим, что дальше будет, а сейчас кончайте прилизываться. Не на гулянку пойдем, а вкалывать. Там пот все равно духи смоет.
- И поговорить нельзя, все работай да работай, - недовольной осталась Полина.
- А может, я хочу молодого солдатика завлечь.
- Откуда на стройке могут взяться солдаты? - с сомнением произнесла Дуся.
- Говорят, саперы сегодня приедут.
- Не болтай лишнего, - снова отозвалась Дуся. - Саперам здесь делать нечего, мины обезвреживать - так тут их нет.
- Как приедут, так и уедут, что они в гости к тебе завернут, - говорила Мотя, вытирая намокшие волосы. - У них свой транспорт, долго не задержатся.
- О каких саперах вы говорите? - спросила все еще недоумевающая Дуся.
- О каких, о каких! О простых, что ты саперов не видела? - возмутилась недогадливостью подруги Полина. - Вчера проезжали на машине.
- Тьфу ты! Да то железнодорожники, - пояснила Дуся, разобравшись, наконец.
- А я голову ломаю, думаю: "Зачем к нам на стройку прибыли саперы? Может, мины, где обнаружены?
- А мне какая разница? - не смущаясь, говорит Полина. - Саперы они или железнодорожники, лишь бы молодые.
- Правильно, Полин, - поддержала ее Мотя.
- Нам, какая разница, сапер он или артиллерист.
- Девчонки, поторапливайтесь, - сказала Дуся. - А то раньше всех встали, а позавтракать не успеем.
- Смотрите, смотрите! - закричала Полина, указывая рукой на солнце. - Какое солнце!
Все повернулись в сторону солнца. А оно медленно, как бы с осторожностью, выползало из-за бугра, огромное, заключенное в тонкую, светлую оболочку, похожую на расплавленное стекло. Казалось, оно так близко, что достаточно протянуть руку до верхушки бугра и можно дотронуться до него. Оно выглядело внушительным, не то что оно стоит в зените, ярким до рези в глазах, с переливающимся внутри раскаленным потоком каких-то частиц.
- Смотрите! Какое огромное! - повторила она.
- Смотрите, смотрите, что-то переливается внутри!
- Это, похоже, к ветру, - определила Дуся, любуясь восходом солнца, забыв о работе.
- К ветру тогда, когда солнце играет вот так при заходе, да еще вдобавок садится в тучу, - пояснила Мотя, делясь своими познаниями в народных приметах.
- А это на восходе и без туч.
- А ты что, не хочешь чтобы был ветер, - спросила Полина, обернувшись к Моте и в ее голосе прозвучали нотки недоверия к ее словам. Ведь при ветре нам легче будет работать, а ты, что, против.
- Кто против? Во ненормальная! - обиделась Мотя. - Я объясняю почему такое солнце, вернее, пытаюсь объяснить, а ты мне приписываешь, что я против ветра. Разве нормальная?
- А ты нормальная! - с задиринкой в голосе произнесла Полина.
- Хватит вам пререкаться, пошли завтракать, а то можем опоздать, -предложила Дуся. - Так и цепляетесь за каждое слово, а еще называетесь подругами. Из-за пустяка друг другу уступить не можете.
- При чем тут подруги! - опять вспылила Мотя.
- Просто не люблю несправедливости.
- Тоже мне нашлась праведная! - не стерпела Полина.
- Хватит бурчать, как старые бабки, - оборвала ее Дуся.
После безобидной перепалки девчата, насупившись, шли молча по еще не просохшей от росы траве. Со стороны казалось, что они разругались надолго, но не прошло и пяти минут, как подруги стали болтать о разной чепухе, не относящейся к их теперешнему положению.
Дверь амбара внезапно распахнулась у них перед носом и оттуда стремительно выскочила Уля Афонькина. Крича и смеясь она побежала по росной траве босиком и в одной ночной рубашке. Она в руке держала полотенце, а за нею гналась по пятам Рая Соловьева.
- Тю на вас, сумасшедшие! - вскрикнула Мотя, провожая глазами убегающих. - Так и с ног недолго сбить, кобылы.
Но девчонки не слышали ее слов и продолжали гоняться друг за другом по выгону.
- Ничего, с недельку покидают лопатой землицу, так и прыть куда денется, - говорила Полина, глядя вслед убегающим девчонкам.
В амбаре все еще сумрачно. Одно небольшое оконце, вделанное в стене под потолком пропускало мало света, и в амбаре всегда было сумрачно. Когда они вошли в амбар, девчонки готовились к трудовому дню. Одни занимались своим туалетом, другие убирали, нехитрые постели, третьи, рассевшись где кто может, завтракали.