Выбрать главу

Это было самое начало «лихих девяностых». На людей обрушилась свобода, которой они прежде не знали. Вместе с ней пришла нужда. Заводы закрывались, а те немногие, которые продолжали работать, перестали выплачивать зарплату. Стало нечего есть, и было совершенно непонятно, как выжить. Во время этого хаоса Гарика забрали в армию. От многочасовых маршировок и пробежек в кирзовых сапогах ноги у него начали распухать и болеть, и однажды он просто не влез в сапоги. Армейский хирург обнаружил у него третью степень плоскостопия, осложненную артрозом. Начмед удивился, как это с таким диагнозом Гарик очутился на службе, и «комиссовал» его – списал в запас, то есть. А сам Гарик и не подозревал о том, что с ногами у него такая беда. Они раньше никогда у него не болели. На медкомиссии в призывном пункте врачи лишь спрашивали «Есть жалобы?» – и, не дожидаясь ответа, ставили отметку «здоров».

Гарик вернулся домой, отслужив всего полгода. В стране к тому моменту царили голод, разруха и расцвет криминала. На работу нигде не брали. А если и брали, то зарплату задерживали на неопределенное время, то есть, не платили. Матери выдали однажды вместо денег коробку передач от автомобиля «Москвич», и они вместе везли ее, чтобы продать, куда– то на другой край города, где пожилой автовладелец в очках долго ее осматривал и, наконец, выдал какие– то деньги, на которые мать купила Гарику новые туфли.

Общество начало расслаиваться на богатых и бедных, и пропасть между слоями росла с бешеной скоростью. Воцарились законы животного мира – сильные поедали слабых. Тем, кто не успел найти свое место среди хищников, достался удел жертвы. Появлялись фирмы– однодневки, собирающие деньги под различными предлогами и исчезающие бесследно, секты, обещающие радость бытия и жизнь вечную за «десятину», экстрасенсы, излечивающие от любых болезней, ясновидящие, готовые поведать будущее за определенную (как правило, приличную) плату. Мошенники всех мастей с аппетитом набросились на жирный пирог под названием «лохи непуганые». Небольшой кусок однажды перепал и Гарику, только съесть он его не успел, отобрали. А было так.

Сосед его, молодой парень чуть старше самого Гарика, щупленький и низкорослый, с тихим голосом и невнятной речью, оказался настолько сообразительным, что, пока Гарик сдирал на ногах кожу армейскими сапогами, успел выстроить хитроумную схему хищения горюче– смазочных материалов с подъездных железнодорожных путей, воспользовавшись тем, что все вокруг было повергнуто в хаос. Гарик поразился тому, как нагло и просто он действовал, хотя и ходил по лезвию ножа. Соседа звали Саня. Однажды он пригласил Гарика к себе, чему тот был крайне удивлен, ведь друзьями они никогда не были. «Ну, рассказывай, как устроился после армии? Где работаешь, чем занимаешься?» – спросил Саня, не предложив ни чаю, ни чего покрепче. Оказалось, он вообще не пил – мозг берег, наверное, как свою главную ценность. Гарик не жаловался, но вышло, будто плакаться начал. Хотя просто сказал все, как есть. Денег нет. Устроился плотником на пилораму, но там сказали, что зарплату месяца через три дадут, а может, и позже. Санек покачал головой, строго взглянул глазами– льдинками. «Выручать тебя надо. Могу работу предложить». Гарик так обрадовался, что не спросил даже, что нужно делать и сколько ему за это причитается. А самое главное – законно ли. Всего лишь и нужно было проехать по указанному соседом адресу, найти на базе человека, который в подъезжающие машины бензин, соляру, мазут разливает, и договориться с ним, чтоб несколько машин заправил «левых» – за хорошие деньги, конечно. Санек говорил, что заправщик, услышав, что сможет за день сорвать куш больше его месячной зарплаты, которую еще и не дают, сразу согласится. К тому же, он ничем не рискует. Машина подъехала, водитель показал «наряд», а он ему цистерну наполнил. Откуда знать ему, где машина своя, где чужая? Сложнее будет договориться, чтоб выпустили на «проходной» без пропуска. Сторожу тоже нужно денег дать, только гораздо меньше, чем заправщику. Как правило, все они – любители «беленькой», пропившие последние мозги. Трудовая дисциплина на предприятиях с началом перестройки хромает на обе ноги и скоро совсем свалится. Всем на все плевать.