На другой день Гарик испытал купленное снаряжение в ванной, дождавшись, когда Оля снова уйдет на работу, а ее младший брат – в школу. Работало все отлично. Он сложил мокрый баллон, маску и трубки в таз и спрятал под ванной, решив, что когда тот высохнет, упакует его. Теперь нужно было разработать маршрут поездки и изучить карту местности. Узнав из отзывов в Интернете о том, что от Муромцево до Окунево дороги почти нет, приуныл. Ехать ведь придется на старых «Жигулях», не отличающихся высокой проходимостью. Во время весеннего бездорожья это было нереально. Придется дождаться мая, чтобы грунт просох. Жаль, ему уже сейчас хотелось мчаться туда. С другой стороны, у Оли как раз в мае будет отпуск, и можно поехать в Окунево вместе, под предлогом отдыха. Развлечься, посмотреть на экзотических бабаджистов, пообщаться с язычниками– ведоруссами, насладиться красотой природы в сибирской глубинке. Все равно море они не могут себе позволить. Остановятся, снимут в Окунево домик, а не найдется свободного (надо учесть наплыв туристов весной), тогда просто разобьют палатку на берегу кристально чистого Линево и будут день и ночь любоваться плавающими в воде кувшинками. Потом Гарик расскажет ей о Кристалле на дне Шайтан– озера, она посмеется, конечно, но, разомлевшая на отдыхе, вдали от будничных забот и городской суеты, ругать его не будет. Может, ей даже станет интересно. Точно, приурочить поездку к Олиному отпуску – отличная идея. К тому же два оставшихся месяца Гарик может использовать для тренировки погружений с аквалангом. И он стал искать в Интернете курсы дайвинга, которые в последнее время пользовались спросом из– за осваивания туристами экзотических стран. Толпы россиян хлынули в Турцию, Египет, Таиланд, Вьетнам, еще несколько лет назад такие недоступные. Сочи и Анапа, на пляжах которых в сезон в буквальном смысле яблоку негде было упасть, резко опустели. С падением «железного занавеса» люди налетели на «заграницу», как голодные чайки на рыбу, случайно выброшенную на берег в шторм. Для многих мир стал ближе. Лишь для них с Олей чужие моря и пляжи остались такими же недосягаемыми. Они копили на квартиру и откладывали каждую копейку, стараясь сэкономить на всем. Гарику пришлось снять с неприкосновенного счета приличную сумму для покупки акваланга. Оле еще предстоит об этом узнать. Вряд ли ему удастся избежать ее истерики. Она мечтала о собственном жилье так страстно, что любые лишние, на ее взгляд, даже самые копеечные траты приводили ее в бешенство – особенно, когда Гарик покупал лотерейные билеты и талисманы «для удачи». Ну да, покупал, а что такого? Что еще остается– то, если других вариантов разбогатеть на горизонте не просматривается? А так хоть какой– то ничтожный, но шанс.
И сейчас Гарик надеялся на шанс еще более ничтожный, чем возможность выигрыша в лотерею. Десятки тысяч людей тщетно пытались найти Кристалл последние десять лет, после того как Расма Розитис привлекла всеобщее внимание к этому месту. А он решил приехать, нырнуть на дно и сразу увидеть заветный камень! Но Гарик успокаивал себя тем, что ведь к Шайтан– озеру не подобраться, а бабаджисты по своей тропинке не всякого пускают, да и наверняка подавляющее большинство искателей не очень– то старались, в душе не веря в его существование. Так что нечего удивляться, что его до сих пор не нашли. С другой стороны, если кому– то удалось прикоснуться к источнику космического знания, зачем ему всем об этом рассказывать? Приедут, вытащат находку и увезут исследовать. Спрячут Кристалл от посторонних, а прикасаться к нему смогут лишь избранные. Нет, если бы Гарик нашел это чудо, никому бы не сказал. Пусть лежит себе в тишине, скрытый толщей воды. Вдруг не раз еще пригодится. Хотя, если заветное желание исполнится и у Гарика появится бессчетное количество денег, он сможет купить себе все, что пожелает. В тот момент Гарик не думал, что однажды он будет остро нуждаться в том, чего ни за какие деньги купить нельзя.
Однажды Гарик вспомнил, что «флэшку» надо вернуть ученому. Все, что было на ней, он скопировал в компьютер и поехал в ОмГУ, надеясь, что там знают, кто такой геофизик Гольдштейн. Он долго бродил по длинным шумным коридорам, заполненным снующими студентами, и вскоре увидел на одной из дверей табличку, гласившую, что это кафедра факультета физики. Немолодая дама в очках, с седой шевелюрой мелких кудряшек, услышав фамилию ученого, поинтересовалась: