Бледный и напуганный, он перенёсся прочь из Наксрамаса, нетвёрдым шагом прошёл некоторое расстояние, и его вырвало. Найдя участок чистого снега, он сгрёб целую горсть и остервенело стал оттирать свой рот и лицо. Ему казалось, что он никогда не отмоется. Во что же он впутался?
Одна за другой, его спутанные мысли вставали на место. Некромант не был простым академиком, изучающим запретную область магии. Он не собирался останавливаться на защите своего дома от нападения. Он производил в больших объёмах жидкость, превращающую людей в вурдалаков. Наксрамас также обладал необъятным запасом провизии, оружия, доспехов, тренировочными площадками...
Это не были защитные меры. Это была подготовка к войне.
Внезапный ветер налетел на него со сверхъестественным воплем, и перед его взором возникла группа хладных призраков. Он читал о них, давно, в Аметистовой Цитадели. В том смутном описании их туманных, прозрачных форм не говорилось ни слова о холодной злобе их светящихся глаз.
Один из призраков подплыл ближе и спросил:
— Ещё что-нибудь придумаешь? Как видишь, эта маленькая уловка тебе не поможет. Ты не можешь уйти от Хозяина. В любом случае, чего ты хотел добиться? Куда бы ты пошёл? Более того, кто бы тебе поверил?
Бороться или бежать: это был бы выбор героя. Героический, но бессмысленный. Его смерть ни к чему бы не привела. Добровольно став учеником некроманта, Кел'Тузад купил бы себе время на улучшение своих навыков. А имея достаточный опыт, он мог бы одолеть некроманта или обмануть его стражу.
Он кивнул привидениям:
— Отлично. Приведите меня к нему.
Призраки телепортировали его обратно в цитадель и проводили вниз через комплексы залов и комнат — и Кел'Тузад знал, что не сможет вспомнить дороги. Наконец, глубоко под землей, он вошёл вместе с призраками в гигантскую пещеру, и её промозглый холод мигом пропитал его кости. В центре пещеры возвышался каменный шпиль головокружительной высоты. Вверх по спирали поднимались лестницы, занесённые снегом.
Они начали подниматься. Его сердце бешено колотилось от волнения и ужаса. Осознав, что замедляет шаг, он снова ускорился. Но его решительность не продлилась долго. Сверху как будто давил груз. Долгий путь по Нордсколу, очевидно, вымотал его сильнее, чем он думал.
Высоко вверху, на вершине спирали, он едва мог разглядеть большой кристалл. Нетронутый снегом, тот мерцал слабым синим светом. Не было видно никаких признаков некроманта.
Один из призраков подтолкнул его порывом холодного ветра. Шаги Кел'Тузада снова ускорились. Он недовольно затянул свой плащ и заставил себя продолжить подъём, несмотря на одышку.
Спустя некоторое время шквал мокрого снега вернул его в чувство. Он остановился посреди лестницы, чтобы опереться на посох. Воздух был спёрт и удушлив, и он уже начинал задыхаться.
— Дайте мне минуту, — попросил он.
Призрак позади него произнёс:
— Мы не знаем отдыха. Почему ты должен?
Помрачнев, Кел'Тузад возобновил путь и ссутулил плечи, борясь с усталостью. С усилием он поднял голову и увидел, что мерцающий кристалл уже близко. С этого расстояния он выглядел как зазубренный трон с тёмной мутной фигурой внутри. Сооружение излучало угрозу.
Вдруг призраки взметнулись вокруг него, напугав до крика. Эхо запело внутри пещеры. Липкими, дрожащими руками он ухватился за плащ. Воздух застрял в горле, и он почувствовал непреодолимое желание развернуться и убежать прочь.
— Где Хозяин? — спросил он дрожащим, срывающимся голосом.
Не было ответа, лишь град обрушился на него с ещё большей жестокостью. Он оступился, но вновь встал на ноги. С каждым шагом трон всё больше подавлял его, заставляя пригнуть голову, согнуть спину. Он едва мог идти прямо. И вскоре упал на колени.
И тогда некромант заговорил напрямую с Кел'Тузадом, и голос его никак нельзя было назвать добрым.
«Пусть это станет твоим первым уроком. Я не испытываю любви ни к тебе, ни к твоему народу. Напротив, я намерен стереть человечество с лица этой планеты. И у меня есть сила, чтобы совершить это».
Неумолимые призраки не давали ему отдышаться. Под их напором он выпустил из рук свой посох и начал ползти. Злобная аура некроманта стегала его и вдавливала глубже в снег своей тяжестью. Кел'Тузада трясло, он хныкал и, о боги, как же он ошибся, глупо, в корне ошибся. Не слабость наполняла его. А абсолютный, глубинный ужас.