— Мальчик один раз оступился, — с горечью проговорила Зарубина, — а вы готовы травить его всю жизнь!
— Вы действительно верите в то, что мы «травим» людей?..
Она перебила Дегтярева:
— Я знаю своего сына! Мальчишкой он попал в дурную компанию. Ну, арестовали его. Отсидел. Все правильно. Так вернулся же он совсем другим человеком! Вежливый, ласковый. Спросите у соседей или на заводе, все скажут: в карты не играет, не пьянствует. За работу горячо взялся.
«Мать… — думал Дегтярев. — Не поверит в дурное, пока сама не увидит. Своими глазами».
— У вас есть сберегательная книжка, Дарья Ивановна?
— Книжка есть. Да денег на ней нет. Перед отъездом в отпуск почти все сняла… Показать? — Не ожидая ответа, Зарубина выдвинула ящик комода.
— Не трудитесь, Дарья Ивановна. Не ищите. Сберегательную книжку взял ваш сын.
— Толик? Что за чепуха! Зачем? Он не мог получить деньги по моей книжке. Да и какие там были деньги?!
Дегтярев протянул ей сберегательную книжку:
— Ваша?
— Да… Почему она у вас?
— На это я отвечу вам позднее.
Вошел лейтенант Верезов.
— Анатолия Зарубина в командировку не посылали, — тихо сказал он Дегтяреву. — С работы он отпросился в двенадцать часов. Сказал, что записан на прием к врачу. В районную поликлинику.
— Он был в поликлинике?
— Нет.
В прихожей хлопнула дверь. Вошел невысокий человек лет тридцати. Сразу бросалось в глаза его сходство с Дарьей Ивановной.
— Семен Николаевич Зарубин? — обратился к нему Дегтярев.
— Да… Что все это значит?
— Вы пришли за чемоданом брата?
Семен побледнел.
— Что он еще натворил? Мама…
— Это ошибка, Сеня! Какая-то ужасная ошибка… Где Толик?
— Не знаю. Позвонил мне, сказал, что срочно уезжает в командировку. Просил принести чемодан…
— Где вы должны передать ему чемодан? — спросил Дегтярев.
— Я не желаю отвечать на ваши вопросы! Мой брат не преступник.
— Ошибаетесь. Ваш брат преступник.
Дегтярев понимал — не из-за двух сорочек и смены белья понадобился Анатолию Зарубину чемодан. Если уж он рискнул просить брата принести чемодан, значит в нем более ценные вещи. Конечно, там есть второе дно. Фокус не новый!
На глазах у изумленных понятых оперативные работники достали из обыкновенного на вид чемодана толстую пачку денег, золотые часы и бриллиантовое кольцо.
Дарья Ивановну словно застыла. Ни слез, ни стона. Казалось, она не слышит, не видит того, что творится здесь у нее на глазах. «Толик… Я кормила тебя грудью. Я ночи напролет просиживала у твоей кроватки. Толик, мальчик мой. Сын. Когда я проглядела тебя? Как это случилось? Ты рос дерзким и непослушным. И все-таки со мной был ласков. Я так любила тебя. Больше, чем Сеню. Да, я виновата перед Сеней, но тебя я любила больше. Тебя арестовали, Толик, и я думала, что сердце мое не выдержит… Потом ты вернулся. Я поверила, что теперь все будет хорошо. Ты клялся, что стал другим человеком. Клялся памятью отца, который погиб, защищая Москву от фашистов. Клялся памятью отца… Как я могла не верить?! А ты?.. Ты надругался над самым святым. Кто же ты? Я не знаю… Кто же ты на самом деле? Кто?..»
— Мама! — Семен тряс ее за плечи. — Слышишь, мама! Пусть Анатолия задержат, пока он не натворил еще большей беды. Это одно его может спасти. Пусть его задержат, мама!
— Да.
Она только сказала — да. Сидела все так же прямо. Не шелохнулась. Только сказала — да.
— Товарищ следователь, — Семен говорил с трудом, словно старался вытолкнуть из себя каждое слово. — Сегодня в девятнадцать часов Анатолий будет ждать меня с чемоданом на Курском вокзале. Около касс дальнего следования.
В «Арагви» Кобра не поехал. Ну их к черту! Не стоит сейчас с ними встречаться. Надо собраться с мыслями. Наметить дальнейший план. Успеет ли Семен забрать чемодан до того, как у матери устроят засаду? В том, что устроят, Кобра не сомневался. Но по его расчетам получалось, что Семен должен успеть… Конечно, в установленный час Кобра к кассам не подойдет. Не так он прост! Надо понаблюдать сначала, не приволок ли Семен за собой «хвост».
Кобра, как затравленный зверь, метался по улицам. Уехать из Москвы! Во что бы то ни стало уехать! Ни брата, ни мать ему ни капельки не жаль! Лезут в душу с идиотскими наставлениями. А ты притворяйся хорошим, внимательным, ласковым. Притворяйся дома, притворяйся на работе! Притворяйся, притворяйся, притворяйся!
Надо уехать куда-нибудь подальше. Притаиться на время. Только бы Семен принес чемодан! Денег на первое время достаточно. Правда, из них половину следовало бы отдать Гоге и Красавчику. Но он не отдаст. Раз уж так случилось, что он засыпался и надо удирать — он не отдаст. Закон сильного. Единственный закон, который он признает. Они раздобудут еще. За ними не охотятся, как охотятся сейчас за ним. Но он не заяц, не даст себя подстрелить. Он — Кобра. Хитрая, сильная Кобра!