Биболэт повернул ее лицо к себе. Еще не веря, он заглядывал в ее глаза, пытаясь понять их выражение. Потом неуверенно притянул девушку к себе и губами ощутил ее холодные, как льдинки, губы.
— Нафисет! Ты уже дома? — неожиданно раздался позади них голос недоверчивой Дарихан.
Нафисет рванулась из объятий Биболэта и убежала в свои ворота. Лишь на одну секунду задержалась она, крикнув:
— Да, я уже дома, Дарихан! — и скрылась.
Биболэт возвращался, задыхаясь от восторга, переполнявшего его грудь. У него точно выросли крылья, ему хотелось подняться и полететь к звездам, сиявшим над ним. Поглощенный земной борьбой, он в последнее время совсем не замечал их красоты. С глубоким, отрадным вздохом он запрокинул голову и шел, смотря на звезды: их непостижимый блеск напоминал ему чистый и нежный взгляд Нафисет.
Он немного пришел в себя лишь, когда завернул в узкий, темный переулок на окраине аула, где стоял домик Айшет. После того как Халяхо сообщил о готовящемся покушении, Биболэт приказал самому себе быть осторожным, чтобы не погибнуть напрасно от руки врага. Он не доверял в особенности этому узкому, темному, всегда безлюдному переулку и, проходя по нему, всякий раз держал наготове наган. Он и сейчас вспомнил, что надо все-таки быть осторожным, и расстегнул кобуру нагана.
Но как он ни призывал себя к благоразумию, все же он не смог не забыться в нахлынувшем неожиданном счастье. Он снял руку с нагана, кобура осталась открытой. Он медленно шел, опьяневший от счастья. Ему не хотелось возвращаться домой. Хорошо было бы выйти за аул и побыть наедине с ветром, со звездами, самим собой!
Вдруг впереди, у стыка двух огородов, в самом пустынном месте, раздался треск, переломившейся хворостинки, Биболэт вскинул голову. Ему показалось, что чья-то темная фигура шелохнулась в тени вербы. Значение и смысл этого подозрительного звука еще не успели дойти до его сознания, как он увидел оранжево-синий язык огня, блеснувший в темноте ночи. Потом он услышал звук выстрела и почувствовал толчок в левую руку.
Биболэт и до этой минуты много раз пытался представить себя в таком опасном положении. Он немало раздумывал и волновался — хватит ли у него в такой момент храбрости и находчивости. Теперь же, столкнувшись с действительной опасностью, он вдруг позабыл и о мужестве, и о страхе, обо всем на свете. «Не выпустить кулацкого агента из рук!» — такова была первая мысль, блеснувшая в его сознании, — и это определило все дальнейшее его поведение.
Он бросился наземь, стараясь укрыться в траве под плетнем, выхватил наган и, затаив дыхание, вперил взгляд в непроглядную темноту под вербой, стоявшей метрах в двадцати пяти от него.
Биболэт потерял ощущение времени. Он решительно не знал, сколько минут или часов пролежал он в напряженном безмолвии.
Но как ни напрягал он зрение и слух, под вербой не раздавалось ни звука. Лай собак, поднявшийся по всей округе вслед за выстрелом, раздражал его: он боялся, как бы не пропустить шороха, которого он так ждал. Его мысль работала остро и трезво. Он даже вспомнил совет, преподанный ему когда-то знакомым командиром Красной Армии: при стрельбе следует держать свободно ручку нагана. Он ослабил пальцы и тотчас же почувствовал облегчение. Беспокоила только левая, раненая рука: она постепенно деревенела.
Наконец Биболэту показалось, что под вербой шевельнулась тень, но он решил стрелять только наверняка. Не упустить врага — это было важнее всего! В тот же момент из-за вербы раздался еще один выстрел, и лицо Биболэта обдало землей. Он не шелохнулся. Теперь он не отрывал взгляда от того места, откуда вспыхнул огонек выстрела.
Кольцо лающих собак, между тем, сжималось вокруг них.
Стал слышен и встревоженный говор людей. На повороте в переулок раздался чей-то окрик:
— Где это стреляют?
Биболэту показалось, что он узнал голос Мхамета. «Еще напорется, и подстрелят его», — подумал Биболэт с тревогой. Он напряг зрение до того, что глаза у него заболели и тени заметались перед ним.
Топот бегущих людей приближался.
Вдруг из-за вербы метнулась большая темная фигура и бросилась на плетень. Биболэт быстро прицелился и выстрелил. Фигура свалилась, и Биболэт услышал гулкий стук о землю, словно упал набитый землей мешок. Человек — очевидно раненный — в бессильном бешенстве карабкался на плетень, ломая и выдирая прутья. Он снова принялся стрелять, но по направлению язычков огня Биболэт догадался, что тот ошалел и стреляет уже не целясь. Биболэт считал выстрелы. Досчитав до пяти, он быстро вскочил на ноги, перебежал через улицу и, заметив у плетня темную скорченную фигуру, упал на нее всей тяжестью тела.