«Может, остаться и посмотреть, чем закончится возобновление отношений? Лэра разгонит в нём кровь и бросит, а она воспользуется этим. Хотя бы годик побыть генеральской любовницей и обеспечить себя на всю жизнь! Уж она сумеет выжать из него максимум и сохранить добытое, в отличие от этой куклы!»
На кухне Гильда отпаивала чаем Паниви. Служанка охала и причитала:
— Подумать только, госпожу Радзи уволили из-за капризов лэры! Я когда подавала обед, думала, упаду в обморок, так она на меня смотрела! Вы слышали, как дети кричали о её колдовстве? Так вот, я вас уверяю уважаемая Гильди, что лэра опутала мне руки своей магией и я едва могла шевелиться.
— Что ты болтаешь, дурище! В кои-то веки лэра стала похожа на молодую девушку, а ты уже сплетни приготовилась разносить!
— Но как же теперь? Как мы без госпожи Радзи?
— Далась тебе Радзи! Нечего жалеть о ней!
А во дворе Злата начертила пару домиков для мальчишек и играла с ними в догонялки. Одна из её подруг уверяла, что дети должны за день набегаться, чтобы спокойно спать. Вот она и носилась вместе с младшим, убегая то от старшего, то от мужа, весело хохоча и забывая обо всех проблемах.
Тело распирало от энергии, счастливые глаза мальчишек заставляли трепетать от удовольствия, а ловящий её муж вызывал смех. Жалко, что маленький Каджи вскоре подустал, и Злата устроилась рядом с ним на скамеечку, чтобы чертить кружочки и квадратики на земле. Имрус занялся старшим сыном, изображая тролля, и подсказывая способы защиты от него.
Как только солнце стало садиться, так вся семья устроилась за столом ужинать. Гильда расстаралась и приготовила обжаренную цветную капусту в сухарях, потушила мясо, сделала овощное ассорти в сливках. Она видела, что лэра принюхалась и осталась довольна запахом, но как только Паниви стала выставлять сковородки на подогретый камень, так недоуменно нахмурилась.
Злата не могла понять, почему в доме на стол ставят кастрюли и сковороды. Она пыталась поковыряться в доступной ей памяти и перед её глазами всплывали изящные сервизы в родном доме лэры Эйш. Так почему же здесь всё по-другому?
Не желая в такой замечательный день заострять на этом внимание, девушка помогла кушать малышу Каджи. После ужина ей хотелось бы спокойно посидеть вместе со всеми. Мальчики могли бы играть, устроившись на ковре, муж почитать газету, а она посидела бы с книжечкой, но доступные помещения были пропитаны пылью. Эту проблему она оставила на завтра.
— Лэра Больдо, готовить юным лэрам ванну?
— Да, конечно, — кивнула Злата, думая, что проблема вечернего времяпровождения решилась сама собой.
Так и вышло. Каджи искупала она, а Иржи разобрался сам, но каждому была рассказана сказка. Младшему о храбром мангусте Рики-тики-тави, сразившемуся со злой змеёй, а старшему захотелось рассказать «Аленький цветочек». Эту сказку, стоя за дверью, слушал Имрус. Он ждал ночи и боялся.
Сегодня получился необыкновенный день, и чем ближе была ночь, тем сильнее он горел от желания к своей жене. Но как же ему страшно услышать её отказ или смирение! Оказывается, он жаден и, узнав другую сторону Талейты, не хочет довольствоваться прежними условиями. Разница очевидна, и от этого хочется выть.
Он, не добившись любви от юной жены, всё же исполнял супружеский долг. Зная, что она сама себя заставила возлечь рядом с ним только для того, чтобы поскорее выполнить брачный контракт, он принял это, и долгое время надеялся, что всё изменится.
Какой же он глупец! Для неё каждая совместная ночь — это насилие и он, чувствуя это, старался завершить неприятное для Талейты времяпровождение побыстрее. Старался, но никогда глубоко не задумывался о том, что происходит между ними.
Никто об этом не задумывается в договорных браках. Он любил её и любит, но оказался бессилен сделать её счастливой. Он не знал, что для неё счастье, какая она в радости. Сегодняшний день он запомнит на всю жизнь и сделает всё, чтобы сохранить открывшиеся ему эмоции жены.
— Ну вот, чары колдуньи спали, и молодые зажили счастливо, — закончила сказку Злата. Погладив мальчика по вихрам и поцеловав в нежную щёчку, она тихонечко вышла.
— Чары развеялись, и мы заживём счастливо, — пробормотал Иржи, и ему всю ночь снилась другая сказка, где мама была волшебницей и всё, к чему она прикасалась, становилось прекрасным.