— Талейта! Ты не ушиблась?
— Не знаю, — как только она слезла с сидения, так стул собрал ноги вместе и стал обычным.
Лэр Гьяси спускался, прислушивался к ступенькам, гладил стены и восхищённо цокал языком. Иржи вторил ему, а на некоторых ступеньках прыгал, заставляя их издавать громкое: «Ой!»
— Как вы этого добились? — не сводя глаз с хозяйки дома, спросил учитель, намереваясь присесть на диван.
— Лэр Гьяси! — только и успела выкрикнуть растерянная девушка и указать рукой на опасность, как лэр упал.
Диван, почуяв, что на него хотят сесть, отбежал в сторону. Злата закрыла лицо руками. Доколдовалась, доморощенная фея уюта!
Мальчишки веселились, Имрус с удивлением смотрел на жену, учитель открывал и закрывал рот, не зная, что сказать, а Злата ещё раз пыталась присесть, но стул, то взбрыкивая, скидывал её, то обессиленно падал, попирая все физические законы.
Красная как рак, она велела Паниве притащить стулья со второго этажа, но девушка отказалась идти по стонущей и кряхтящей лестнице. Мужчины вызвались помочь, а Злата, убедившись, что кроме нытья и вредничания от мебели иного можно не опасаться, сама отправилась за обедом.
Она с некоторой опаской положила плоский горячий камень на стол. Показалось, что скатерть как будто напряглась и разгладилась до предела, но более никак себя не проявила. Всё так же, не теряя бдительности, хозяйка поставила кастрюлю с супом. Ничего. Выдохнув и воспользовавшись помощью сыновей, она спокойно накрыла на стол.
— Приятного аппетита! — с улыбкой пожелала лэра и, игнорируя Паниву, судьба которой уже была решена, Злата открыла кастрюлю, чтобы налить суп.
— Гильда, а что это ты приготовила? — удивилась лэра.
— Как что, суп с фрикадельками, — крикнула кухарка, робко входя в гостиную.
— А почему они шевелятся?
— Как шевелятся? — прошептала Гильда, а все сидящие за столом приподнялись и заглянули в кастрюлю. Фрикадельки словно этого момента и ждали. Они закрутились по кругу, потом разделились и организовали встречный круг, а после запели, вполне внятно, хором.
Кухарка упала в обморок, а хлеб на столе начал басом подпевать. Имрус взял на руки Каджи, а Иржи пытался удержать отстукивающую ритм тарелку. Вся посуда, поставленная на скатерть, подключилась к представлению и создавала различные звуки. Злате показалось, что она попала в Диснеевский мультик.
— Лэра Больдо, это всё скатерть! — воскликнул Гьяси. — Она наполнена под завязку какой-то странной магической энергией!
Стоило учителю это выкрикнуть, как к нему в рот с визгом полетела фрикаделька. Надо отдать должное, он заморозил её мгновенно, и после проявления его дара, сумасшедшая оперетта закончилась.
Злата только захотела поблагодарить лэра, как в гостиной потемнело, и нарисованные на стекле драконы, стали увеличиваться, расползаться по всем вымытым окнам, пока, наконец, не извергли пламя на учителя. Все выбежали вон, но не из-за угрозы пожара, а из-за сногсшибательного запаха алкоголя.
Имрус прятал за своей спиной детей и жену, а лэр Гьяси приготовился колдовать.
— Учитель, — позвал его Иржи, — драконы злятся на вашу магию, считая её чужой.
— Хм, думаешь? — лэр сделал пасс рукой и что-то прошептав, кинул в окно. Драконья пара метнулась и поглотила заклинания, став более чётко прорисованной.
— Потрясающе! Они сожрали то, что я им послал и переварили. Лэра Больдо, что вы делали? И почему так сильно пахнет алкоголем?
— Я? Я наводила порядок, чуть влила энергии в действия. А спирт хорошо оттирает жирные пятна…
— Лэра, разве вы не знаете, что алкоголь и магия несовместимы!
— Откуда?
— Ах, да, верно, — поморщился Гьяси.
Лэра древнего рода, обладающая сильнейшим потенциалом, абсолютно бесполезна в магическом плане. Всё, чего от неё ожидает общество — это рождение одарённых сыновей. Её счастье, что принадлежащая ей магия не огненная и не воздушная, а то давно запечатали бы.
— Лэр Гьяси, — немного угрожающе произнёс Имрус, — я надеюсь, что о произошедшем вы не будете распространяться?
— Пока это не несёт опасности окружающим, то не вижу в этом необходимости.
— Опасно или нет, я буду решать сам, а с вас я требую клятву, — генерал приблизился к лэру, и было видно, что просто так он его не отпустит.