— Я не подумал… простите, голова кругом, — растерянно извинился Гьяси, — но я бы никому ничего, ведь я поклялся своей кровью.
— Именно поэтому вы живы, иначе я бы сам вас убил, — произнёс генерал — и Злата поперхнулась.
Вся семья смотрела на учителя так, как будто собралась убивать его немедленно. Даже нарисованные драконы подозрительно сузили глаза и следили за Гьяси. Только хозяйка дома хлопала глазами и не знала, как ко всему услышанному относиться.
Очень приятно, что её защищают, но убивать… Этой угрозе она поверила сразу и успела подумать о молодом учителе, о муже… да, он наверняка убивал, но это не повод заставлять его снова лить кровь, да и детям всё это слушать… так нельзя! Она чуть наигранно улыбнулась и почти беззаботно обратилась ко всем:
— Сегодня такой чудесный день! Давайте устроим пикник!
Гьяси от души наградил её взглядом: «Ну не дура ли?», мальчики обрадовались, а Имрус внимательно просканировал её и, похоже был солидарен с учителем.
«Ну и пусть, — Злата захлопала в ладоши и приглашающе махнула рукой следовать за ней на кухню, — зато прекратили это давление друг на друга, да ещё при детях!»
Она повела всех в зону ответственности Гильды и загрузила необходимыми предметами для пикника.
— Лэр Гьяси, я видела, в гостевой комнате лежит сложенный плед на кресле, не могли бы вы его принести нам?
— Да, лэра, конечно.
— А мы устроимся возле пруда, — бодро воскликнула девушка и повела всех в сторону малины, обошла её и через пятьдесят метров они все очутились у маленького романтичного пруда. Учитель догнал семью у бережка и, расстелив плед, стал наблюдать за действиями лэры.
— Нам необходимо разогреть вот эту кастрюльку с водой и поставить её на разогретый камень. Вы сможете это сделать, лэр Гьяси?
— Без проблем, — залихватски ответил молодой человек и, объясняя Иржи что и как он делает, приступил к выполнению задачи.
— Имрус, нарежь, пожалуйста, вот этот сыр на квадратики, — обратилась Злата к мужу. Он вытащил из корзины со всякой всячиной нож и занялся делом.
— А мы, Каджи, подготовим всё остальное.
Минут через десять вся компания устроилась вокруг кастрюльки с кипящей водой, в которую лэра поставила другую кастрюльку и бросала туда кусочки сыра. Лэра назвала эту конструкцию фондю и при помощи Гьяси добилась-таки, чтобы сыр поплыл, превратившись в массу. Потом все выбирали разложенные квадратики ветчины, колбасы, отварных овощей или гренки, макали в сыр и пробовали, что получилось. Детям было интересно, а взрослым вкусно.
— В следующий раз, специально по заявкам самой важной части нашей семьи мы устроим шоколадное фондю! — объявила Злата, когда уже все обленились и сыто икали.
Настроение у всех было приятное, умиротворённое. Может, в противовес первой половине дня, а может, спокойная гладь воды так действовала. Потихоньку стали собираться и возвращаться в дом.
Лэр Гьяси попрощался до завтра, а Имрус рассчитал Паниву. Она наотрез отказалась подниматься по кряхтящим ступенькам и демонстративно боялась лэру Больдо. Клятва не позволит ей болтать о том, чему она стала свидетелем в доме, но кардинальные перемены в лэре насторожили не только прислугу, но и его.
Самым сложным, пугающим моментом в происходящем стало то, что ему всё нравится, что он чувствует себя счастливым, но не настолько, чтобы потерять голову и не понимать, что всё это уже выходит за рамки придуманных им объяснений.
А Злата, поиграв с детьми и уложив их спать, чувствовала себя взволнованной и растерянной. Она приняла мальчиков с первого взгляда, и не было в ней сомнений на их счёт. На Земле она часто подглядывала за другими детьми, и кто-то ей был симпатичен, а кто-то раздражал, но чтобы вот так сразу впустить в своё сердце… такого не было.
А ещё она остро реагировала на Имруса. Ничего, по сути, не зная о нём, разве что со слов недоброжелателей и доставшейся своеобразной памяти, её вопреки всему тянуло к нему. Совершенно новое чувство, когда не оцениваешь мужчину, не пытаешься его узнать получше, а вдруг сразу понимаешь, что он твой и всё остальное кажется неважным.
Что делать с этим чувством? Беречь или изгонять? Ей хочется остаться с ним на ночь, почувствовать тепло его тела, но отчего-то страшно. Вроде бы толковая мысль — познать своего мужа и закрепить свои позиции, но есть ощущение риска.
Откуда это зудящее чувство опасности? Нельзя терять голову от счастья! Но как удержаться, когда вот она — семья! Всего второй день сказки, а она не мыслит себя без них всех! Поверила детям, поверила в него, и готова жизнь положить за них. Ну, не дура ли?