Глава 6
Через час я стояла посреди мастерской и теребила за спиной завязки фартука, которые никак не хотели собираться в аккуратный бант. Недолгая борьба прекратилась, когда мои руки отвели в стороны. Завязки покорились более удачливым мужским пальцам.
– Я чувствую флюиды нервозности, которые ты испускаешь сегодня, – гад, стоявший за моим плечом чмокнул меня в щёку, погнав рой эфемерных мурашек от места поцелуя к губам. Тут же вспомнился недавний сон, и если в ночью моё сознание находилось во власти болезненного бреда, то сейчас я вполне отдавала отчёт в собственных действиях. Я резко повернулась, надеясь застать губы, неожиданно ставшие желанными, но, увы, чёртов краснодеревщик уже переместился к своему рабочему месту.
У меня оставалось ещё пятнадцать минут в запасе, и я села за стойку, пристально разглядывая свою работу. Убедившись, что результат безупречен, взяла кисть с длинным ворсом и смахнула несуществующий пылинки с натёртых до блеска фигурок.
Раздался мелодичный звон дверного колокольчика, но в моей голове он грохотал словно колокол, который недавно откопали в Филипповских курганах {Прим. автора: в 2013 году археологи близ Филипповки (Илекский район Оренбургской области, в междуречье Урала и Илека) нашли огромный колокол датируемый V–IV в. до н. э.)}. Я схватилась за виски и с усилием стала их потирать. Фоном я слышала, как Глеб поздоровался с посетителем и предложил ему чашку кофе. Тот видимо не отказался, так как через мгновенье я услышала, как пиликнула навороченная кофеварка, которую Глеб привез из последней поездки в Питер. Я подняла голову, но из-за высокой рабочего стойки, на полочках которой размещались мои инструменты и необходимые в работе материалы, я ничего не увидела.
Прикинув, что на кофе уйдет не менее десяти минут, я принялась перебирать хлам, скопившийся в верхнем ящике стола. Уборка часто помогала мне отвлечься от головной боли. Я забылась настолько, что не заметила, как стала центром внимания двух мужских взглядов.
– Василиса-а-а, – услышала я, словно издалека. Тряхнув головой, я подумала, что надо убираться скорее домой и лечиться, лечиться и ещё раз лечиться! Однако подняв голову, увидела лицо улыбавшегося во все тридцать два Глеба.
– Познакомься, Василиса, это Захар!
«Как же странно слышать от Глеба своё полное имя!» – думала я, глядя в глаза друга.
– Добрый день, Василиса! – послышался низкий бархатный голос, отчего-то знакомый.
Я посмотрела гостя и наткнулась на взгляд цвета чистого хризолита. «Самоцвет, разгоняющий тоску», – тут же вспомнилось описание этого дивного камня. А следом пришло узнавание, и я едва сдержала неуместный возглас: «Кошатник!». Я подскочила, протягивая руку. Мужчина легонько сжал кончики моих пальцев, и уголки его губ дернулись в полуулыбке.
– Как поживает Амур? – спросила я, не дав посетителю опомниться.
– Хорошо, – сдержанно ответил Захар.
Я не нашлась с новым вопросом, и собеседник тоже замолчал, поэтому в комнате повисла пауза.
– Вы знакомы? – разрушил тишину Глеб.
– Да! – с готовностью подтвердила я догадку друга, и Захар ответил одновременно со мной:
– Мимолетом!
Оценив шутку, я улыбнулась кошатнику.