Глава 9 (продолжение)
Добравшись до дома, я распласталась на кровати и занялась любимым делом. Разглядывание еле заметных неровностей на белоснежном потолке, рисунок которых я, пожалуй, могла воспроизвести с закрытыми глазами по памяти, всегда способствовало обретению спокойствия. В эти моменты я представляла, что нахожусь в бескрайней снежной пустыне, вокруг тишина и шепоток опускающихся на мои плечи снежинок. В моём воображении они кружили так безмятежно, цеплялись друг за друга своими лучиками и водили безмолвные хороводы с воздушными потоками. Через снежную пелену ничего не удавалось разглядеть, она гасила и звуки. Мне казалось, что я лежу под одеялом, укрытая от забот и проблем.
Я проснулась, когда за окном совсем стемнело. Захотелось разогнать хандру и выгнать продукты распада алкоголя из крови. Бассейн для этих целей подходил идеально. С наступлением холодов пришлось оставить пробежки до весны и в качестве альтернативы, я выбрала именно его. Подхватив, загодя собранную сумку, я унеслась навстречу водной стихии. Поздним вечером всегда можно поплавать в своё удовольствие: народу мало – плыви не хочу. Главное дыхалку не сбить!
Я плыла кролем, не торопясь, растягивая фазу скольжения в положении вытянутого в линию тела, и плавно выполняла гребки. Раз, два три – вдох… Раз, два, три – выдох. Ритм и гармония – вот что я любила и не только в плавании. В архитектуре без них никуда. Они порождают звучание формы, и мы наслаждаемся застывшей музыкой, воспетой гениальным зодчим.
Очередная попытка сделать вдох обернулась катастрофой. Плывший по соседней дорожке остолоп на огромной скорости пронёсся мимо, подняв огромную волну, которая накрыла меня с головой, и я захлебнулась.
Еле откашлявшись, я стянула на лоб очки и, вглядываясь в пятидесятиметровую даль, переживала остальные последствия чужой небрежности: свербящий нос и горящие лёгкие. «Торпеда» уже плыла обратно и вот-вот собиралась снова меня захлестнуть. Показушник, мать его! Других мыслей в голове не было.
Я отплыла к противоположному поплавку, наблюдая за пловцом. «Давай-давай, – со злостью подбодрила я Фелпса местного разлива, – все вначале рьяные, а через сотню темп снизится, через – пятьдесят встанешь у борта и начнёшь выплевывать лёгкие наружу! Вот тогда-то я и посмеюсь».
Я проплыла ещё три сотни и решила, что на сегодня хватить: мышцы пришли в тонус, мысли окончательно прочистились. То, что нужно! Подтянувшись на руках, я выбралась из воды и уселась на борт отдышаться. Сняла очки и наклонилась их сполоснуть, но тут передо мной вынырнула голова, обтянутая тёмно-синим силиконом, на глазах – зеркальные очки. Следом появились широченные, тронутые загаром, плечи, усыпанные то ли родинками, то ли веснушками.
Инстинктивно я отклонилась назад, две мускулистые руки тут же ограничили мою свободу, разместившись по бокам от меня. Мужчина подтянулся, напрягая мускулатуру, и наши лица оказались друг против друга. По скуластому лицу стекали капли воды, а рот был открыт. Я услышала его напряжённое дыхание, которое вторило моему. Мелькнула вспышка узнавания, и я содрала с Тимофея очки.
Взор мужчины горел адреналином и возбуждением. Тимофей облизнул свои губы и опустил глаза. Я буквально чувствовала, как он ласкает взглядом мой рот. Тимофей начал дышать носом, его мощная грудная клетка заходила ходуном. Он был так близко! Наши губы разделяли жалкие миллиметры – чистое искушение! Не совладав с возбуждением, я прикрыла глаза… и тут раздался свисток. Звук, многократно отраженный от зеркальной глади воды и полностью стеклянной наружной стены зала, заставил нас с Тимофеем вздрогнуть и отпрянуть друг от друга. Я в испуге для надёжности ещё и толкнула мужчину в грудь. Он этого не ожидал и с головой ушёл под воду.
Я мысленно поблагодарила дежурного тренера за вовремя поднятую тревогу и вскочила на ноги. Пробегая мимо тренерского столика, я успела рассмотреть «спасительницу». Ей оказалась женщина в годах, но с вполне спортивной фигурой. Она тоже посмотрела на меня, покачала головой и пригрозила кулаком.
Да, что за день такой! Бегу и бегу! Теперь уже в душ. Вода. Полотенце. Раздевалка… Под феном на первом этаже я застряла на несколько минут. Тёплый поток был не в состоянии разогнать мысли, вихрем кружившие в голове. Творившееся в моей жизни безобразие было похоже на какое-то проклятье! Казалось, ещё чуть-чуть и я сойду с ума! Я отчаянно нуждалась в пространстве, где не было бы мужчин. Не только этих троих – вообще ни одного. Мне нужно было спокойно разобраться в чувствах и мыслях.
Горячий воздух ещё продолжал атаковать мою макушку, когда передо мной на корточки присел Тимофей. Я прикрыла лицо руками, отказываясь смотреть на него. Через минуту сработал автомат и фен перестал работать. Я отняла ладони от лица. Тимофей уже ушёл. Я потащилась в гардероб. Тучная женщина уже держала мою куртку наготове: оказалось я была последней посетительницей.
В тишине холла я спокойно переобулась т вышла на крыльцо. На улице шёл снег, будто природа решила поддержать меня и успокоить. Я подставила лицо мягким прохладным хлопьям. Красота! Мгновение долгожданного спокойствия…
– Василиса, – услышала я в стороне и сокрушенно уронила голову на грудь.
Тимофей стоял неподалеку, не решаясь подойти. «Он ведь ни в чем не виноват», – призналась я сама себе и подошла к нему.
– Привет, – прошептала я.
– Извини,– так же тихо сказал Тимофей. – Я, наверное, снова не вовремя…
Он сощурил глаза, защищаясь от снегопада, и ещё он смешно морщил нос, на котором таяли нахальные снежинки… и у него треснула нижняя губа. Я машинально полезла в карман за гигиенической помадой, сняла колпачок и прикоснулась ароматным стержнем к мужским губам. Тимофей приоткрыл рот, его дыхание вырывалось облачками пара, а я продолжала осторожно наносить помаду. В какой-то момент мужчина остановил мою руку, и притянул к своей груди и, не мешкая, вовлёк в поцелуй, тёплый, со вкусом апельсина и снежинок. Он целовал меня только губами, касаясь то верхней, то нижней губы, то пробуя уголки рта, то кожу щёк, остужённую подтаявшим снегом.
Не знаю, сколько времени прошло прежде, чем мы закончили целоваться, и думать об этом не хотелось. Хотелось и дальше стоять на пустой парковке, заворожено наслаждаясь снегопадом и друг другом.