Пока искала сухую одежду, чувствовала, как щёки наливаются румянцем. Сняла с вешалки глаженую футболку и подошла к зеркалу. Вся растрепанная, с горящими щеками и блестящими глазами… Вчера, когда мы сидели с Захаром на диване, у него был такой же взгляд… А я снова без майки…
На знакомый с детства скрип я резко обернулась. В дверном проеме в нерешительности застыл Захар. Способность говорить я, видимо, временно утратила, поэтому молча смотрела на Кошатника, а в душе набирало силу волнение.
– Я стучал, – постарался оправдаться Захар. Затем он повернул голову в сторону кухни. Увиденное подстегнуло его к решительным действиям: мужчина вошел в комнату и привалился к двери, будто помещение собирались брать штурмом. Несколько секунд он прислушивался и, только убедившись в отсутствии нападающих, отлип от полотна.
Все это время я не без интереса наблюдала за Захаром, играющим в шпиона. Неожиданно в моём сознании всплыл фрагмент известного фильма, в красках напомнив, чем обычно шпион на задании занимается с женщиной, оказавшейся с ним наедине в спальне. Да чего уж, и не только в спальне! От яркой картинки бросило в жар, и я вспомнила о футболке, до сих пор зажатой в руках. Повернувшись к Захару спиной, я честно пыталась вспомнить, как их надевают, но не успела. Меня прервали мужские пальцы, которые, едва касаясь, скользили вдоль позвоночника. Я подняла голову и в отражении зеркала встретилась взглядом с Захаром.
– Ты прекрасна, Василиса… – прошептал он.
Мужчина неспешно склонился и коснулся губами шеи, затем кожи за ухом, а после шумно вдохнул воздух у моей макушки… Не дав мне насладиться разбегающимися по всему телу мурашками, Амур, оставшийся по ту сторону двери, принялся царапать и без того пострадавшие от времени филенки, издавая громкие, отрывистые звуки, похожие на кряхтение.
Мгновенно отрезвев, я отошла в сторону:
– Ты так быстро бежал, чтобы сообщить мне об этом?
– И поэтому тоже, – нисколько не смущаясь, ответил Захар, продолжая смотреть на меня. Да, в процессе надевания футболки присутствовали моменты, которые могли вызвать интерес. – Теперь я просто обязан на тебе жениться.
– Что? – опешила я от такого заявления.
– Я видел твою обнажённую грудь, – абсолютно серьезно заявил явно сошедший с ума Кошатник.
– А разве твоя жена не будет против? Или ты с ней обо всём договорился, и мы будем жить дружной шведской семьей?
– Семья у нас будет самая обычная, русская, – быстро ответил Захар, но затем с откровенным непониманием уточнил: – Какая жена?
– Та, что потчевала тебя с утра оладьями! – я тоже удивилась, только наглости.
Захар на мгновение задумался, нахмурив густые брови, а потом расслабленно выдохнул, широко улыбаясь:
– Так это Тина, то есть Харитина. Моя сестра младшая. Она сегодня вернулась из командировки. Я собирался вас представить, но ты сбежала, поставив в тупик!
– А, ну теперь-то всё ясно! Ты живешь с сестрой и котом, а жен выбираешь по сиськам! Мне что теперь Глеба срочно женить на себе, если я видела его причиндалы! – я сама не понимала, откуда во мне этот гнев и недовольство. Наверное, от воспоминания, что его якобы сестра – родство, кстати, фактами мне ещё не подтвердили! – выглядела с утра да ещё с дороги лучше, чем я после спа-салона и визита к парикмахеру.
Идём, твой питомец ждёт! – повелительно бросила я, жестом прося подвинуться Кошатника подвинуться. – Не понимаю, как можно так халатно относиться к близкому существу.
Моими стараниями дверь открылась. Амур сидел словно собака, высунув язык и смотрел на нас влажными глазищами, отливающими медью. Я присела рядом, обняла животное за шею и потерлась щекой о его голову. Амур низко и прерывисто замурчал, боднув меня в ответ. Вот как просто и без затей становятся ближе, а не благодаря форме и размеру груди!
– Я хотел бы встретиться с тобой снова, Василиса, – сказал Захар, и в его интонациях совсем не было надежды на положительный ответ с моей стороны. – Честно, я не понимаю, чем смог тебя так расстроить, но у меня и в мыслях ничего подобного не было. Пойдём, Амур.