«Почти красавец, когда улыбаешься», – пронеслась в голове, но вслух я так и не проронила ни слова, продолжив разглядывать незнакомого знакомца.
– Можешь называть меня Орм, – предложил он, не опуская руку, тем самым настаивая на телесном контакте.
– Баребра, – слукавила я, желая подначить и одновременно сделать ему приятное.
– О, прекрасная Фрея, спасибо! – Тимофей возвёл взгляд к потолку, будто действительно обращался к богине, но потом он всё же решил вернуться к беседе со мной: – Как долго я тебя искал, Незнакомка! Ты вернула меня к жизни, и теперь я в долгу перед тобой, – мужчина встал передо мной на одно колено, схватил мою руку, поцеловал её и приложил тыльной стороной ладони ко лбу своей склоненной головы.
«Похоже, веселье зашло слишком, далеко», – подумалось мне. Я с усилием вырвала руку из цепких «скандинавских» лап и царственным тоном ответила ему:
– Освобождаю тебя от долгов, Орм! Heil og sæl ({Будь здоров и счастлив (норвежский) })!
Посчитав себя выполнившей долг, поскольку однозначно привела мужчину в доброе расположение духа, я поспешила убраться.
– Оставь хотя бы телефон, Незнакомка, – донеслось мне вслед.
Признаюсь, мне искренне понравился этот великан и его настойчивое внимание. Я даже оглянулась и улыбнулась, но, отрицательно покачав головой, помахала пальчиками на прощания.
– Я всё равно тебя найду! – дал он весёлое обещание.
В сумочке завибрировал телефон. Я остановилась посреди коридора, чтобы достать его: не люблю, когда меня беспокоят по пустякам, и все мои знакомые об этом знают. Сообщение пришло от Глеба: «Я на месте. Выходи».
Решив ни с кем более не прощаться, я забрала в гардеробе плащ и вышла из ресторана.
Глава 4
У входа в ресторан меня ожидала красная «Волга», та, что ГАЗ-21. Как ни странно, она выгодно выделялась на фоне современных и дорогих авто с парковки. Огни иллюминации ресторана радостно прыгали по глянцевым крыльям и бокам машины, ставшей редкостью в наши дни, и отражались в хромированных ручках. Яркая индивидуальность раритета превратила иномарки в единообразную блёклую массу.
Пока я любовалась на красавицу, водитель меня заметил, открыл дверь и, не торопясь, вылез из салона. Выпрямившись, он облокотился на открытую дверцу.
– Карета подана, – произнес мужчина, сопровождая фразу шутовским поклоном.
Я хихикнула и вприпрыжку, насколько позволяли каблуки, бросилась к встречающему.
– Ты когда вернулся? Должен был приехать вчера! – упираясь руками в твердую грудь я попыталась выбраться из крепких объятий.
– Чего ты вечно ворчишь, Васька! Нет, чтобы сказать: соскучилась по тебе, Глебушка, поедем ко мне, накормлю тебя, напою, в баньке искупаю да спать рядышком уложу, – наигранно обиделся мужчина.
– Размечтался ты, Глебушка! – хохотнула я в ответ. Обежав машину, распахнула переднюю пассажирскую дверь и расположилась на мягком диване. Назвать иначе сиденья в автомобиле язык не поворачивался!
Интерьер, как и внешний вид автомобиля, и его потроха, был восстановлен практически с нуля. Нынешний хозяин нашёл стального коня в подмосковной деревне и не смог пройти мимо, выкупив за сумму, которую обычно просят за приличные, пусть и подержанные японские автомобили! Нежные чувства к находке и профессионализм сплелись в гремучий коктейль, и «Волга» преобразилась до неузнаваемости: кожаный салон цвета экрю, красная окантовка швов, тонкое, изящное рулевое колесо оттенка слоновой кости, приборная панель, выполненная из шпона карельской берёзы. Мой лучший друг собственноручно покрыл дерево семью слоями лака!
С Глебом Суздалевым мы познакомились в далёком детстве. Он учился в той же художественной школе, что и я, но на два класса старше. Смешной, долговязый и тощий мальчишка с вечно не стриженными длинными волосами, казалось бы, должен постоянно страдать из-за насмешек, но Глеба никогда не интересовало чужое мнение на свой счёт. Впрочем, на остальные вещи тоже! Он пропускал подколки мимо ушей, не важно, говорились ли они за его спиной или в лицо. Его мама однажды сказала: «Вася, он родился циником!». Я до сих пор не могла понять: то ли она гордилась сыном, то ли переживала за него, – но это качество я всегда находила полезным и даже притягательным. Сколько слёз было пролито из-за этого мальчишки! Порой мне казалось, что я в него влюблена, но единственное, в чём я всегда была уверена: мне никогда не удастся постичь этого мужчину до конца. С годами наши дороги немного разошлись. Теперь, когда в разговоре речь заходила о Глебе, я представляла его, как известного в определенных кругах специалиста, хотя в глубине души продолжала считать его другом и всегда находила время на встречи.