Будучи хоть и неправильным, но все же демоном Бикслоу всегда ощущал присутствие неподалеку разного рода магических сущностей. Демон был очень удивлен, когда почувствовал мощь такой силы, что даже уровень ее носителя определить было невозможно. Вслед за удивлением пришло беспокойство. В поместье творилось что-то странное и страшное. На душе, которой у демонов конечно же нет, было тревожно и тоскливо. И все это было связано с Каной. С его Каной.
Сидя в заточении, Бикслоу понял про себя одну интересную вещь. Ему нравилось быть нужным кому-то. Нравилось быть нужным ей — девушке так внезапно появившейся в его довольно одинокой жизни и умудрившейся за невероятно короткий срок занять все его мысли, сердце и то, чего у демонов нет. Почему он поверил, что им суждено быть вместе? Вероятно, потому, что Кана сама в это верила. Верила настолько сильно, что и Бикслоу захотел поверить. И поверил. Поверил в то, что он нужен ей, что она нужна ему, что они могли бы быть вместе. Демон-изгой и Великий оракул просто идеальная пара. У демонов нет души и не умеющее любить сердце? Ну и пусть. Он-то знает, как тепло и хорошо становится на душе которой нет, и как сладко замирает не способное любить сердце, когда Кана приходит навестить его.
Бикслоу почувствовал приближение Альбероны издалека. Девушка была в ужасном эмоциональном состоянии. А еще в темнице запахло кровью. Ее кровью. Послышались торопливые шаги, а после показалась и сама девушка. Если бы демон мог, то просочился бы сквозь тюремную решетку и побежал ей навстречу. Если бы. Чтоб его ангелы забрали, этого ублюдка, наложившего письмена на шлем.
Увидев вжавшегося в решетку Бикслоу, Кана без раздумий и с разбегу просунула руки сквозь железные прутья и обняла мужчину так сильно, насколько это было возможно в сложившейся ситуации. Девушка, не обращая внимания на боль в израненных пальцах, схватилась за кожаную расстегнутую куртку и, насколько позволяло расстояние между прутьями решетки, уткнулась распухшим от рыданий носом в пропахшую сыростью подземелья рубашку демона. Живой. Обеспокоенный, ничего не понимающий, но живой.
— Кана, что случилось? — Не на шутку встревоженный Бикслоу аккуратно стирал соленые капли с зардевшихся девичьих щек и пристально смотрел в покрасневшие от слез глаза. — Тебя кто-то обидел?
Девушка лишь отрицательно покрутила головой.
— Иван что-то наговорил? — Сделал еще одно предположение демон.
Снова отрицание.
— Что тогда? Почему от тебя кровью пахнет?
— Я вызвала Анкселама. — Тихо сказала Альберона, показывая Бикслоу изрезанные пальцы. — Это было необходимо. Мне нужно было кое-что узнать, чтобы защитить тебя и себя, и нас.
— Дурочка ты моя. — Покачал головой демон с содроганием глядя на истерзанные тонкие пальчики.
Бикслоу аккуратно взял ладони девушки в свои и, немного приподняв их поближе к своему лицу, тихонечко подул на раны. Вряд ли это может снять боль, но он видел, как на ярмарках матери дули на шишки и ссадины своих детей, и как дети всех возрастов начинали успокаиваться от этого незатейливого действия. Вот и Кана перестала лить слезы и шмыгать носом удивленно глядя на дующего на ее пальцы демона. Такого она от него точно не ожидала. Ей очень нравился веселый Бикслоу, а вот такой серьезный и заботливый окончательно и бесповоротно завладел ее сердцем навсегда.
— Никогда. Слышишь? Никогда больше не связывайся с Анкселамом. — Бикслоу не любил быть серьезным, но сейчас иначе было нельзя. Кана должна понять, что есть в мире силы куда страшнее демонов и ангелов вместе взятых. — Анкселам — древняя сущность с которой боятся иметь дела даже демоны. Он коварен и жесток. Он даст тебе все что ты попросишь, но взамен заберет гораздо больше. Ты просто не представляешь, как тебе повезло. Люди о нем почти забыли, да и остальные стараются о нем не вспоминать, и сейчас единственное его желание просто насытиться кровью. При другом раскладе все могло бы быть намного хуже. Обещай, что больше не будешь призывать его.
— Обещаю. — На губах Альбероны появилась легкая улыбка.
Пусть у нее на пальцах не осталось живого места. Пусть глаза болят от пролитых слез. Пусть голова раскалывается от обилия информации. Пусть. Но она ни о чем не жалеет. Теперь она знает, как выбрать правильный путь. Она знает, что нужно сделать чтобы этот путь, окропленный ее кровью, привел их к счастью.
========== 37.Накануне. Часть 1. ==========
Фиор. Магнолия. Особняк Джуда Хартфилия.
После долгого и богатого на события дня особняк семьи Хартфилия наконец-то погрузился в тишину и сон. Но так было только на первый взгляд. Внимательный наблюдатель мог бы разглядеть в некоторых окнах приглушенный свет магических лакрим.
***
Сестры Штраусс долго не могли заснуть и обсуждали все, что случилось с ними и их старыми и новыми друзьями в последние дни. Ранее спокойная и размеренная жизнь вдруг взбрыкнула как дикая лошадь и помчалась галопом в неизвестном направлении. Столько событий! Столько тем для разговоров! Вот только времени почти не осталось ведь завтра Лисанна уезжает с Люси, Эльзой, Нацу, Греем и Кагурой сначала в Харгеон, а затем в Крокус.
— Ты как, сестренка? — Мираджейн уже в который раз за этот вечер заглядывает в синие, как и у нее самой, глаза.
— Со мной все хорошо, Мира. Правда. — Лисанна улыбнулась сестре и сжала ее ладонь своей. Лис не могла не заметить какие обеспокоенные взгляды бросает ее сестра на торчащие из пепельных волос кошачьи уши. — У Кагуры и Эльзы есть знакомая-оборотень, возможно она сможет научить меня контролировать это. Ну, а если нет…
— А если нет, то ты и с ушками очень милая. — Мира аккуратно провела по теплому, мохнатому уху кончиками пальцев и обняла младшую сестренку. — Помни, что мы тебя очень любим.
С высоты платяного шкафа за сестрами следила маленькая, напоминающая силуэт человека тень.
***
Грей Фуллбастер лежал на кровати в одной из гостевых комнат особняка и разглядывал потолок. За несколько последних дней он привык называть эту комнату своей. Как так получилось парень и сам не понимал. После возвращения из Харгеона было так естественно, так правильно находиться рядом с этими сумасшедшими, что он только сейчас задумался над тем, почему он пришел с дежурства сюда, а не в свою холостяцкую берлогу.
Грея никогда не тяготило одиночество. Никогда, до знакомства с огненной ящерицей и поездки с ним в Харгеон. Временами Фуллбастеру хотелось прибить придурковатого Драгнила или наколдовать на него вечную мерзлоту. Но вместе с тем, Нацу был потрясающим другом. А с появлением в их жизни Эльзы, Грей и вовсе обрел какое-то внутреннее спокойствие. Люси же, хоть и была временами труслива и слезлива, но дарила окружающим свое душевное тепло и искреннюю веру в хорошее, ту самую веру которую стражник потерял еще в детстве. Фуллбастер подумал, что вновь обрел то, чего лишился уже давно. Семью. Теперь у него есть старшая сестра, младшая сестренка и придурок-брат. Когда-то у него все это было. И сестра, и брат-придурок. Но тогда Грей это не ценил, а потом ценить стало нечего и Фуллбастер сломался. Закостенел, заледенел и возвел между собой и миром прочную ледяную стену, которая теперь таяла и рушилась на глазах. Это одновременно и радовало, и тревожило, заставляя каждую ночь анализировать свои чувства, мысли, поступки.
А еще Грею не давали покоя синие глаза-океаны, которые во время переговоров смотрели на него из лакримы с таким восхищением, что ледяной маг впервые в жизни почувствовал холодок вдоль позвоночника и то, что люди называют забавным словом «мурашки».