— Зараза!.. — с силой ударила по раковине, причинив себе же больше вреда, однако зуб на краюшке все-таки подскочил и улетел куда-то на пол.
Че-е-ерт!.. Ну почему еще и это?!
Обшарила глазами линолеум: для полного «счастья» не хватало только, чтоб родители первыми нашли зуб. Но и сама на разноцветных квадратах не смогла его обнаружить. Хлопнула себя по лбу, наказывая за излишние эмоции: а если б умывальник загремел об стену или зеркало съехало на пол, ― я бы всю семью подняла!
Удар ладонью вызвал новый приступ мигрени. Я схватилась за голову, качнулась вперед и чуть не завалила этот долбанный умывальник. Фига он вообще лезет с утра под ноги?! На нем (как же без этого?) зазвенело зеркало, и я, дернувшись назад, с трудом замерла на одном месте, сдавливая себе виски.
Так, всё, успокойся, пока еще чего не учудила. Как говорит мама: «Всегда и всему есть объяснение. А в жизни многое случается, надо понять причину и не выходить из себя».
Дожила, маму цитирую! Однако верно, надо угомониться.
Глубоко вдохнула, замедленно и до тяжести в животе выдохнула. Кажется, немного полегчало. Опустила руки, облизнула десну на месте выбитого зуба…
— По-моему, он у меня до этого шатался, — припомнила я вслух и продолжила мысль: — Во сне, небось, сама себе и губу разбила. — Натянула на лицо подобие улыбки, пытаясь изменить свое настроение.
Да, все именно так, надо привести себя в порядок, а то в школу скоро собираться!
Умылась холодной водой, чтобы прогнать остатки ночного кошмара, а заодно сильнее намочить разлохмаченную шевелюру, стремящуюся встать дыбом, и окончательно пришла в себя.
Тогда же из соседней комнаты раздались тихие шаги, а вслед за этим я увидела Мишку.
— Понедельник – день тяжелый, — зевая и потягиваясь, произнес братец и, замерев в дверном проеме, выжидающе уставился на меня. Я лишь поджала губы и вяло повела плечами, не понимая, чего он от меня хочет. — Доброе утро, — прошептал он, облокотившись о косяк.
— А, — спохватилась я, — доброе, — и, наклонив голову, уступила ему место.
Заметил ведь. Уверена, что заметил. Почему же молчит?
Мишка задумчиво улыбнулся, прошлепал к умывальнику и принялся наводить марафет.
Я снова осмотрела пол в поисках потерянного зуба и облегченно вздохнула, не найдя такового: значит, и брат не наткнется на него ненароком. Губа разбитая – мелочи, а вот зуб выбитый…
— Как же мне плохо, — пожаловался Мишка, выключая воду, несколько секунд просто смотрел на свое отражение, после чего обернулся ко мне. — Ты чего так рано поднялась? Могла бы ещё часок поваляться.
— Не спится, — качнула я головой, бросив беглый взгляд на его обнаженный торс: вот же машина для убийства, когда он только успевает качаться.
— Э? — недовольно выдал брат. — Чего так посмотрела-то? Я ж не голышом разгуливаю, а в штанах.
— Да просто, — пожала я плечами и решила по-быстрому уйти, пока еще к чему не придолбался или – что еще хуже – не начались мучения.
Не то чтобы он надо мной издевался, просто любовь у него была какая-то дикая, или развлекался этот садюга так. Пахал на своей работе, с пугающим рвением чиня компьютеры и телефоны, отчего по утрам да вечерам выглядел так, будто он гуляка заядлый, а меня типа редко видел, вот и старался уделять как можно больше внимания…
Дверной косяк выскочил передо мной неожиданно, и я не успела уклониться. С громким «БАМ», больше всего отозвавшимся у меня в челюсти, я застонала и замешкалась в проеме: тут-то меня и настигла здоровенная ладонь брата, упавшая на мою голову.
Мишка круто развернул меня к себе, при этом чуть не сломав мне шею, и пристально вгляделся в лоб, на котором, скорее всего, уже появилась хорошая шишка.
— Все нормально, — ощупывая ушибленное место, заверила я. — Пойду, посплю еще немного.
Выскользнула из-под его руки и попыталась смыться, но эта гора мускулов загородила мне дорогу, крепко обняла до хруста в позвоночнике и радостно хихикнула.
Нет, вообще Мишка очень хороший и заботливый брат, просто дури в нем немерено. Если подумать, то он принимал наибольшее участие в моем воспитании, ну и бабушка еще. Родителям частенько не хватало времени, чтобы взяться за меня основательно. С детства сидела у Мишки на шее, из-за чего он порой и с девушками встретиться не мог. Я ему благодарна, конечно, но мне уже не десять лет, чтоб со мной нянчиться.
— Задавишь меня, — со стоном промычала я, попытавшись тряхнуть головой и скинуть его волосы с лица. Он временами отращивал шевелюру, а когда что-то хотел изменить в своей жизни, то стригся очень коротко или машину менял. Уж лучше бы девушку завел. — Да пусти уже, ну.