Глава 28.
Спальное место Райна уже успело покрыться снегами, когда я наконец соизволила проснуться. Но не подумайте, что меня мучили какие-либо угрызения совести. В конце концов не каждый день меня убивают. Хотя о чем это я? Теперь меня действительно каждый день убивали, ну, или хотя бы пытались это сделать. То ли еще будет!
Глупо было надеяться, что люди Эрастика не заметили отсутствия моего хладного тела на той злополучной поляне. Значит, встреча с ними нам еще предстоит. Где-то глубоко внутри засосало под ложечкой от мысли что они могли сделать с Женей. Пойти и сдаться? Но ведь это уже никому не поможет. Если они решат убрать подругу, как свидетеля, то сделают это в любом случае. А если Сергею все же удастся вывести ее из под удара, то он это сделает и без моего участия. Но я понимала, что, если завтра на поляне они выйдут ко мне и скажут: "жизнь дорогого мне человека в обмен на мою жизнь", то я соглашусь на этот обмен. Стоп! А что же будет с Райном? Поняла, что медленно и верно начинаю погружаться в пучину отчаянья. Запретила себе думать об этом. Как у нас там говорила незабвенная Скарлет? "Я подумаю об этом завтра". Вот и я тоже подумаю об этом завтра. С этой мыслью натянула на себя джинсовые шорты и майку. Судя по солнышку, пробивавшемуся сквозь плотные занавески, день обещал быть теплым.
Завтрак как и вчера ожидал его величество на столе. Быстро сделав все очень нужные утренние дела, уселась за стол. Любимый утренний кофе значительно улучшил мое настроение, а сладкие сдобные булочки (когда только эта женщина все успевает?) добавили умиротворения. Мир заиграл новыми красками. Прислушалась, во дворе раздавались удары топора, кто-то методично готовился к грядущей зиме. Кое-как соорудила хвост на голове и босиком вышла во двор, сразу же сощурившись от обилия света. Двор перед домом был пуст, только псина лениво догрызала огромную кость (уж не Гулливера ли порешили хозяева?), полностью игнорируя мое появление на крыльце. "А Райну бы поди уже хвостом тут намахивала", - подумалось мне с некоторой обидой. Решив игнорировать собаку в ответ, пошла на звуки, доносившиеся из-за сарая. Первым, кого я увидела был братец Иванушка, восседавший на чурке и лузгавший семечки из газетного кулечка. Мальчишка, аккуратно сплевывал кожурки в кулачок. Ишь, какой маленький а уже понимает, что гадить там, где живешь, совершенно не позволительно! Картина, которая развернулась передо мной следом, вообще лишила меня всяких слов, кроме междометий: "Ох! Ух! Ого-го!".