- Да, ладно! Кто старое помянет, тому глаз вон. Угодили вы мне результатом работы, поэтому я буду нема как рыба.
- Так, может, от удовольствия ты нам ещё немного премиальных накинешь? - решил ушлый мужик "ковать железо пока горячо".
- Ничего себе! - я прямо челюсть уронила от такой наглости. - А кто мне тут несколько месяцев нервы трепал с этим ремонтом, да вы у меня столько кровушки попили, что сами за вредность должны доплачивать!
- Извини, погорячился, это я не подумав сказал, - пошёл на попятный Степаныч. Вручив горе-бизнесмену остаток за работу, мы с ним нежно и трогательно распрощались. Затем, закрыв квартиру, направили свои стопы на остановку, пора было ехать к Гуревичу, вызволять мою конечность из объятий коварного украшения.
А любитель ценностей нас уже ждал с нетерпением, причём, главная причина этого нетерпения была вовсе не Женька, как это ни странно. Едва поздоровавшись, он, как и в первый раз, вцепился в мою руку и уже больше не отдавал её мне, бегая по своему немаленькому магазину в поисках где-то оставленных инструментов. Думается, что со стороны это выглядело крайне нелепо. Мы это делали паровозиком, постоянно натыкаясь друг на друга и, для разнообразия, на какие-то вещи и мебель, он тащил меня, а сзади не отставала, обиженная на его невнимание, подруга. Минут через пять таких метаний, мы приземлились за столом в кабинете, и я смогла оценить нанесённый мне ущерб в виде двух будущих синяков на ногах и слегка вывихнутого запястья. "А могло быть и хуже, после такого родео", - подумалось мне.
О его магазине стоит рассказать отдельно. Думаю, что вы бывали в Эрмитаже, поэтому не сложно будет представить всё его великолепие... на территории меньшей раз так в двадцать-тридцать. За всеми этими мытарствами мне удалось рассмотреть немного, но и этого хватило, чтобы понять как тут красиво. Честно сказать, я не являюсь поклонницей старины в современных интерьерах, но и равнодушно смотреть на чудеса, когда-либо созданные руками человеческими, тоже не могу. Я сама не одарена художественными талантами, поэтому моя роль созерцательная. Разве можно остаться равнодушной к маленьким пузатым ангелочкам в обрамлении розочек на кованной решётке камина, к витиеватым изгибам подлокотников и ножек кресел, к блистающим темнеющим золотом роскошным багетам, к строгим и внимательным взглядам людей, чей жизненный путь продолжается благодаря мастерству кисти художника. Такие места, почему-то всегда навевали на меня лёгкую грусть. Создатели и хозяева этих вещей давно канули в Лету, а они всё ещё живут и помнят о них: их улыбки, голоса, смех, радости и печали. Если бы вещи могли говорить! Может, и мои потомки, глядя на этот браслет, вспомнят, что когда-то и я жила на этой земле и ... никак не могла (судя по пыхтению озадаченного Гуревича) снять это упорное украшение.
- Ничего не понимаю, я даже не могу найти застёжку, такое ощущение, что он весь литой, но ведь это невозможно, как бы ты его одела, узко же. Да, и металл незнакомый, даже на пробу никак не взять. Камни похожи на гранат, но не поручусь, - расстроенный и раскрасневшийся от натуги антиквар, представлял собой довольно забавное зрелище. Я бы с удовольствием похихикала над ним, если бы дело не касалось моей, измученной и изрядно покрасневшей от всех его манипуляций, конечности.
- Эвальд, да не переживай ты так, ну походит Ася с этим браслетом, никуда не денется, только ещё красивее будет. А тебе волноваться нельзя, у тебя же сердце, - Женька уже во всю наглаживала мужика по плечам, а тот весь млел от неожиданной ласки. Так, я чего-то не того... Что это значит "походит Ася... никуда не денется"? Сердце, значит, у него? А чего это ты о его сердце не думала, когда со своим "тренером" шашни крутила? Ничего себе подружка поддержала в трудный момент! Я возмущённо воззрилась в лицо этой подлой женщине и тут заметила как она мне хитро так подмигнула. Не поняла юмора... Надо потом будет допросить её с пристрастием.
- Господин Гуревич, у вас такой потрясающий магазин, можно я тут похожу немного, - не дожидаясь ответа, ломанулась я из кабинета, оставив этих двоих заниматься своими непонятными играми. Что же первое впечатление подтвердилось, в таком магазине мне ещё не доводилось бывать. Я подолгу зависала на каждым экспонатом, внимательно читая небольшие сопроводительные записочки, рядом с каждым. Ну, и чем не музей, дорогие мои товарищи? Из пребывания в "культурном шоке" меня вывел только приход антиквара в обнимку с Женей. Мы вежливо распрощались, обещали держать связь и заглядывать к нему в гости (о, как! не зря подружка плечи оглаживала).
Уже на улице поинтересовалась, что это был за концерт. Оказалось, что девушке он очень нравится как человек, ей его жаль, непутёвый он какой-то, не везёт в личной жизни, его все рассматривают с точки зрения кошелька и связей.
- Мне хочется стать его другом, понимаешь, - заглядывая мне в глаза, серьёзно произнесла та.
- Ну, почему не понимаю, - улыбнулась я в ответ. - Понимаю, мне он тоже симпатичен, просто это как-то неожиданно, ты для меня по новому открылась, дорогая. Удивила, можно сказать. Обычно у тебя к мужикам довольно потребительское отношение, уж не обижайся.
- Да, ладно! Права ты, так и есть, но после того, как я познакомилась с Сергеем, во мне, вдруг, как будто что-то проснулось, хочется обнять весь мир и прижать к груди.
- Всё ясно. Ты влюбилась. Я так рада за тебя, - чмокнула изумлённую подругу в нос.
- Влюбилась? Влюбилась... - произносила девушка это слово, будто пробуя его на вкус. Так мы и брели до общежития по вечерней прохладе города, погружённая, каждая в свои мысли. Кто-то обживался с новым, только что осознанным, ощущением влюблённости, а кто-то (видимо, более приземлённый) с уже не новым ощущением браслета на руке.
А ночью я вновь уношусь в мир сновидений. Брожу по огромному пустому дому, захожу в комнаты, внимательно всё осматриваю, заглядываю в шкафы, под кровати, только что мебель не двигаю. Я определённо что-то ищу, но не ясно что. Когда этот сон начинает напоминать затянувшийся ужастик, я открываю дверь в очередное помещение и понимаю, что мои поиски подходят к концу. Комната в которой я очутилась, явно принадлежит мужчине. Всё лаконично, строго, я бы сказала, аскетично. Кровать, огромный стеллаж с книгами, камин, пустой гардероб. Книга, позабытая неизвестным хозяином на прикроватной тумбочке. Прочитала название "Лидия: территория, народонаселение, традиции". Странно, что ещё за Лидия, из школьного курса географии ничего подходящего не вспомнилось, решила полистать ради общего развития. И, как только я открыла первую страницу, оттуда выпорхнула настоящая живая бабочка. Я изумлённо рассматривала это совершенство с ажурными полупрозрачными крыльями глубокого синего цвета, покрытыми тонкими серебристыми прожилками. Бабочка покружилась надо мной, как будто демонстрируя "Вот я какая, посмотри на меня!", и села мне на плечо. Проснулась я от резкой боли в том самом плече, подскочла, задрала рукав ночнушки и не поверила своим глазам. На моёй коже виднелась маленькая татуировка синекрылой бабочки с серебристыми вкраплениями.
Сказать что я была в шоке, значит, ничего не сказать. У меня возникло ощущение, что я схожу с ума, медленно, но верно. "Ну, что, ты хотела чудес, решила что к ним готова, вот тебе и чудеса в решете!" Сначала браслет, теперь татушка. А ведь я их даже не люблю, они у меня прочно ассоциируются с тюрьмой и криминальными элементами, сама себе ни за что бы не сделала, не смотря на современную моду. "Кстати, о моде, может, она временная, смоется скоро или рассосётся", - мелькнула в голове спасительная мысль. Вскочила с кровати, схватила влажные салфетки. М-да, через пару минут натираний поняла, что татушка явно не смывается, даже не побледнела, а вот кожа вокруг неё покраснела. Так, если вчера я в каком-то беспамятстве всё-так сделала её, то сегодня у меня должны быть болевые ощущения, а их нет! Если не считать того, что я натёрла сама себе. Я сидела на кровати в полной прострации. Мой привычный мир рушился и я понятия не имела что мне со всем этим делать.