Об этой социальной патологии написано немало. Она является частью более широкой потери авторитета элит и доверия к институтам, хорошо задокументированной в опросах по всему миру, в том числе и в США. Я считаю, что это напрямую связано с экономическим недугом страны - стагнацией доходов нижних 90 процентов населения. Для тех, кто находится внизу, вполне естественно рассуждать: "Элита обещала, что неолиберальные рыночные реформы приведут к ускорению роста, и мы все будем пользоваться плодами. Если они так ошибались, то как можно верить им теперь?" Доминирующая парадигма фокусировалась на стимулах, поэтому для тех, чьи доходы стагнировали или падали, в то время как доходы верхушки росли, было естественно рассуждать: "Дело не только в том, что элиты ошиблись с экономикой. Они подтасовывали систему, чтобы извлечь выгоду для себя за счет остальных. У них был стимул делать это".
Но экономика сама по себе не может дать полного объяснения. Многие другие страны пережили аналогичные экономические травмы, и хотя в них наблюдался рост популизма, лишь в немногих странах наблюдалась такая же культовая практика отрицания правды. Возможно, это произошло потому, что американцы ожидали большего - широко распространена была вера в американскую мечту, - поэтому диспропорция между тем, что ожидалось и обещалось неолиберализмом, и тем, что было получено, была больше.
Более того - и это вторая причина моего пессимизма - сама патология создает условия, способствующие ее самоподдержанию. Непонимание экономики в сочетании с добровольной слепотой к фактам означает, что велика вероятность того, что проводимая экономическая и социальная политика не будет устойчивой, а некоторые из них усугубят неблагоприятные экономические условия. Принятое Трампом в 2017 году снижение налогов для влиятельных корпораций и богатых не принесло обещанных инвестиций, но увеличило финансовую яму и социальное неравенство. Его предложения о резком сокращении фундаментальных исследований - к счастью, так и не ратифицированные Конгрессом - подорвали бы основы прогресса. Экономические условия жизни простых граждан могут ухудшиться, а это может усилить популизм.
В том же ключе, хотя неолиберальные аксиомы о всеобщем эгоизме и жадности поддаются фальсификации - и фальсификации - они создали большое количество людей, которые хорошо описываются этими аксиомами, и они представляют собой особенно мощную силу, увековечивающую систему.
Вероятно, самым важным является сегодняшняя динамика власти. Люди, в чьих интересах сохранить статус-кво, обладают непропорционально большим влиянием в политической системе.
У ситуации в США есть два разных аспекта. Динамика власти усугубляется политической системой, в которой деньги имеют большее значение, чем в большинстве других демократических стран. Американские выборы очень дороги, и доноры, которые делают больше взносов на избирательные кампании (которые правильнее называть "политическими инвестициями"), неизбежно имеют большее влияние. Лоббирование также превратилось в крупный бизнес. Те, кто может позволить себе больше и лучше лоббистов, также более отчетливо слышны. В некоторых областях, таких как финансы, "вращающиеся двери" все еще являются распространенной практикой, когда компании и организации предлагают хорошую работу бывшим государственным служащим, которые хорошо послужили их интересам. Перекосы в стимулах очевидны.
Более того, Конституция США, предусматривающая избрание президента и двух сенаторов от каждого штата, дала больше власти менее населенным штатам, и со временем неявное неравенство в силе каждого голоса чрезвычайно увеличилось. Республиканцы ставят под сомнение даже ценность самой демократии, так как они бессовестно работают над подавлением голосов, джерримендингом округов и нарушением мирной передачи власти - отличительной черты любой демократии.
Кроме того, новые технологии предоставили новые инструменты для закрепления власти и дали дополнительные полномочия тем немногим, кто их контролирует, чтобы иметь неоправданный вес в политических результатах.
Откуда придут перемены и куда они нас приведут?
Плохие экономические условия, особенно значительное экономическое неравенство между различными группами в обществе, порождают требования перемен в политике и системах. Но направление перемен не всегда очевидно. Существует бесконечное множество плохих идей. Во времена отчаяния общество редко может участвовать в обсуждении, которое позволило бы сделать обоснованный выбор, отделить хорошие идеи от плохих, тонко перестроить любую зарождающуюся идею, чтобы она заработала. В результате социальные изменения, происходящие в результате кризисов, не всегда бывают позитивными. Великую депрессию часто обвиняют в приходе к власти Гитлера, деиндустриализацию в США - в приходе к власти Трампа. Те, кто хотел бы видеть процветание нашей демократии, беспокоятся, что нация может избрать демагога хуже Трампа, если экономическая ситуация в стране продолжится - глубокое неравенство, сопровождаемое смертями от отчаяния. Политический подъем неолиберализма, по крайней мере в США и Великобритании, можно отнести к периодам стресса, например, к стагфляции, предшествовавшей избранию Рональда Рейгана, и ранним проявлениям деиндустриализации.