Совсем недавно, после кризиса в Аргентине в 2020 году, повлекшего за собой крупнейший в истории кредит МВФ (около 44 миллиардов долларов), ситуация, казалось, улучшилась, к большому огорчению Уолл-стрит и Казначейства США, которое иногда, не совсем несправедливо, называют дочерней компанией Уолл-стрит, даже при демократических администрациях. При реструктуризации аргентинского долга в 2021 году МВФ сыграл роль честного брокера, подробно описав уровень долга, который был устойчивым или мог бы быть таковым, если бы все сложилось хорошо (это было до того, как в полной мере проявились глобальные потрясения, связанные с войной на Украине, пандемией и засухой, вызванной изменением климата). Остальную часть долга так или иначе пришлось бы списать. Уолл-стрит была в ярости от кажущегося предательства со стороны МВФ; она хотела выжать из Аргентины больше долларов, чем МВФ считал возможным. Были предприняты попытки сменить главу МВФ, которые некоторые расценили как попытку переворота при поддержке Казначейства США.
В то время как глобальные долговые рынки улучшились, в других странах долговая проблема усугубилась. Появилось больше разнообразных кредиторов с противоречивыми экономическими и политическими программами. Урегулировать долговой кризис с несколькими банками за столом переговоров было достаточно сложно. Сегодня это гораздо сложнее, когда сотни кредиторов из разных стран борются за свои интересы, которые, как правило, противоречат интересам других. Истинные интересы кредиторов также полностью скрыты финансовыми рынками, которые позволяют одним оставаться за столом переговоров, в то же время тайно перекладывая весь риск дефолта на других.
Китай стал очень важным кредитором по долгам развивающихся стран и стран с формирующимся рынком, и он не проявляет особого аппетита к реструктуризации долга. Похоже, что он является таким же непримиримым переговорщиком, как и американские частные банки. Но если один крупный кредитор не хочет принимать значимого участия в реструктуризации долга, то и другие не захотят, потому что ни один кредитор не хочет чувствовать, что другой кредитор забирает деньги, которые он не получает. По иронии судьбы, хотя Китай в значительной степени предоставляет кредиты по геополитическим причинам, его жесткая политика нанесла серьезный репутационный ущерб, наиболее известный в случае со Шри-Ланкой ; Китай захватил один из основных портов Шри-Ланки, когда та не смогла погасить свой долг.
Очевидно, что любая страна, которая влезает в долги перед иностранцами, вступает в фаустовскую сделку. Страна получает немного больше денег сегодня, но впоследствии серьезно рискует потерять свою свободу. Страны Восточной Азии узнали об этом дорогой ценой во время кризиса 1997-1998 годов, когда я был главным экономистом Всемирного банка. Это был кризис, вызванный тем, что страны Восточной Азии открыли свои экономики для свободного движения капитала - этот процесс называется либерализацией рынка капитала и является центральной частью расширенной программы Вашингтонского консенсуса - "реформ", которые Всемирный банк, МВФ и Казначейство США навязали развивающимся странам. Деньги свободно вливались в страны, поскольку Уолл-стрит рассматривала этот регион как новый рубеж для получения прибыли; но затем настроения внезапно изменились, отчасти потому, что Уолл-стрит опасалась, что дала слишком много кредитов. Деньги стали спешно выводиться из стран, курсы валют резко упали, а заемщики не смогли вернуть обещанное. МВФ сыграл свою обычную роль - выдвинул экстремальные условия, предоставил деньги, которые фактически ушли иностранным частным кредиторам, и оставил граждан стран на крючке. Граждане сказали: "Больше никогда". Никогда больше они не будут рисковать потерей своего экономического суверенитета - ключевой составляющей свободы страны. Страны Восточной Азии сократили свои заимствования за рубежом и увеличили свои резервы (деньги, которые страна держит в виде казначейских обязательств США, золота или других ликвидных активов).