Новая экономическая эра
После шока цен на нефть в 1970-х годах послевоенные экономические договоренности пошатнулись, и началась инфляция - не та гиперинфляция, что была в Германии в 1920-х годах, а инфляция, которой США и большая часть остального мира еще не видели. Это вызывало тревогу и озабоченность.
Правые, к которым присоединились демократы, чья вера в систему, как казалось , была поколеблена, воспользовались моментом и выступили за новую экономическую систему.
Вскоре все правила и ограничения были отменены, что было названо либерализацией, освобождением экономики. Предполагалось, что это раскрепостит дух человеческой предприимчивости, повысит инновации и улучшит благосостояние каждого. Даже если произойдет (огромный) рост неравенства, считалось, что всем будет лучше, поскольку доходы самых богатых перейдут ко всем остальным. Одновременно с этим началась волна приватизации, превращающая государственные предприятия в частные коммерческие структуры. В Европе было много таких предприятий - от сталелитейной и угольной промышленности до электроэнергетики и транспорта. В США, где государственная собственность была более ограниченной, приватизация, соответственно, была более ограниченной: от компаний по уборке мусора и водоснабжения в некоторых городах до компании по производству обогащенного урана, важнейшего ингредиента для атомных бомб и атомных электростанций.
По обе стороны Атлантики и по всем сторонам политического спектра, казалось, поддерживалась мантра либерализации торговли (устранения торговых барьеров), дерегулирования и приватизации. Президент Билл Клинтон пытался придать этому более человеческое лицо, но, тем не менее, он продвигал это направление - в частности, принятием Североамериканского соглашения о свободной торговле (NAFTA) в 1994 году и международного соглашения, которое привело к созданию Всемирной торговой организации (ВТО) в 1995 году. Среди знаковых "достижений" его администрации - дерегулирование финансового сектора, которое спустя десятилетие привело к глобальному финансовому кризису. Эта финансовая и торговая политика также привела к ускорению деиндустриализации.
Клинтон не был одинок в своем стремлении к либерализации. Премьер-министр Великобритании Тони Блэр и канцлер Германии Герхард Шрёдер придерживались схожих программ.
В развивающихся странах эти идеи легли в основу так называемого "Вашингтонского консенсуса" - свода правил , навязанного странам, обращающимся за помощью во Всемирный банк и Международный валютный фонд (МВФ).
Интеллектуальные битвы
Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер были в авангарде политической борьбы, которая изменила экономическую политику и экономику западных стран в последней трети двадцатого века. Но задолго до появления этих политических лидеров интеллектуальная основа была заложена Фридманом и Хайеком. Оба они входили в круг интеллектуальных и деловых лидеров под названием "Общество Мон Пелерин", которое занималось продвижением и уточнением аргументов в пользу очень ограниченной роли правительства и их политическим продвижением. В своем "Заявлении о целях", основанном в 1947 году, Общество Монт-Пелерин представило мрачный взгляд на мировые дела:
На значительных участках земной поверхности существенные условия человеческого достоинства и свободы уже исчезли. На других они находятся под постоянной угрозой из-за развития современных тенденций в политике. Позиции индивидуума и добровольной группы постепенно подрываются расширением произвольной власти.
Общество Мон-Пелерин стремилось отстаивать антигосударственные взгляды, гораздо более радикальные, чем даже Республиканская партия того времени. Члены общества считали свободные рынки и частную собственность тесно взаимосвязанными; без них, по их мнению, "трудно представить себе общество, в котором можно эффективно сохранить свободу", как они выразились в своем "Заявлении о целях".
Конечно, можно усомниться в том, что члены Общества Мон-Пелерин действительно были привержены программе политической свободы. Милтон Фридман с готовностью служил ключевым советником печально известного чилийского военного диктатора Аугусто Пиночета, и многие другие консерваторы часто казались более нацеленными на порядок, чем на свободу. Обещая восстановить старый режим, Пиночет, как и другие диктаторы, предлагал покончить с беспорядком и неопределенностью, которые, как опасаются консерваторы, станут результатом тех перемен, к которым стремятся свободолюбивые "левые". Предпочтение порядка перед свободой отражено в другом термине, часто используемом в связи с рынками, - "рыночная дисциплина". Рынки "заставляют" вести себя в определенных направлениях. Если страны не следуют правилам, установленным Уолл-стрит, они могут быть наказаны. Уолл-стрит выведет свои деньги, и экономика рухнет. В некотором смысле у людей отнимается свобода действовать иначе, чем диктует рынок. Конечно, это мираж - думать, что перемен можно избежать, что старые структуры власти могут оставаться незатронутыми, пока меняется наш мир, структура нашей экономики и наши идеи.