Я сомневаюсь, что желаемый правыми общественный договор, сосредоточенный только на защите прав собственности и обеспечении соблюдения всех контрактов, возникнет в результате аргументированного обсуждения того, как должен выглядеть социально справедливый общественный договор, или даже общественный договор, способствующий повышению экономической эффективности. Меняющаяся природа нашего общества и экономики требует сегодня большего вмешательства и инвестиций со стороны государства, чем в прошлом, и, соответственно, более высоких налогов и большего регулирования. Мы можем спорить о том, каким образом лучше всего осуществлять эти инвестиции, но ни один разумный человек не может отрицать необходимость таких инвестиций и необходимость того, чтобы по крайней мере значительная часть расходов покрывалась государством.
Какие частные контракты должны иметь обязательную силу?
Сами по себе контракты, конечно, этически нейтральны; они могут способствовать как социально нежелательным сделкам, так и социально желательным. Хороший общественный договор не будет поощрять социально нежелательное поведение, и, соответственно, правительства не должны обеспечивать соблюдение частных договоров, которые это делают. Это настолько очевидно, что кажется банальным, - настолько же очевидно, как и то, что необходимо соблюдать правила, запрещающие воровать и убивать. Контракт, обязывающий кого-то делать что-то незаконное, сам по себе должен быть незаконным и, очевидно, не должен исполняться. Однако правые, подчеркивая "святость контрактов", не признают различия между социально хорошими и плохими контрактами. Конечно, в кулуарах неизбежно будут возникать разногласия и споры о том, какие контракты являются социально хорошими или плохими. Но как только мы признаем, что контракты - это социальные конструкции, мы признаем, что они могут быть хорошими или плохими, и что некоторые контракты, далекие от святости, на самом деле являются отвратительными.
Признание того, что могут существовать разногласия по поводу того, что является хорошим и плохим контрактом, поднимает интересные вопросы. Например, есть возможность поспорить о том, что именно следует разрешить продавать. Даже если бы все согласились с тем, что людям нельзя продавать свои почки, следует ли им разрешить продавать свою кровь? Есть некоторые свидетельства того, что результаты лучше как с точки зрения количества, так и качества (то есть отсутствия болезней, которые может передать переливание крови), когда кровь получают только путем добровольного пожертвования, и это становится общественной нормой. Аналогичным образом, что бы люди ни думали о проституции, возникает законный вопрос о том, должен ли контракт на предоставление услуг иметь силу в соответствии с законом.
Но хотя на периферии могут возникать споры о том, какие контракты должны быть приемлемыми и обеспечиваться верховенством закона, сегодня существует широкое согласие в том, что общественный договор не должен допускать, а тем более обеспечивать выполнение контрактов и положений договоров, которые поощряют детский труд, торговлю людьми, мошенничество и эксплуатацию, рабство, подневольное состояние или продажу органов и других жизненно важных частей тела.
Еще один пример сомнительного положения контракта: соглашения о неразглашении (NDA), которые корпорации все чаще включают в контракты. Возможно, в некоторых обстоятельствах секретность (отсутствие прозрачности) желательна, но часто секретность используется для того, чтобы скрыть тот или иной плохой поступок. Такие положения часто включаются в мировые соглашения, когда влиятельные мужчины совершают сексуальные нападения на женщин, и они оказываются серьезным препятствием для привлечения этих мужчин к ответственности. Роль NDA была подчеркнута в печально известном деле Харви Вайнштейна, киномагната и сексуального хищника. NDA также затрудняют, если вообще возможны, выявление и исправление других системных проблем, таких как расовая предвзятость в банковской сфере, где уже были иски и урегулирования. Я надеюсь и верю, что растет понимание того, что такие положения контрактов не должны иметь законной силы.
В главе 7 будут рассмотрены другие положения контрактов, направленные на усиление рыночной власти и расширение возможностей тех, кто обладает рыночной властью, для эксплуатации. При сопоставлении выгод и потерь свобод ответ должен быть однозначным: справедливый общественный договор не допускает составления эксплуататорских контрактов, не говоря уже о том, чтобы призывать или даже требовать от правительств обеспечивать их соблюдение.