Кроме того, компании придумали хитроумные способы использования рыночной власти, например, с помощью хитроумно составленных контрактов, позволяющих исключить конкурентов или, по крайней мере, затруднить их выход на тот или иной рынок. Отчасти именно так Microsoft стала доминирующей компанией. Это происходит и в других сферах экономики, хотя мы в большинстве случаев этого не замечаем. Одной из причин высоких цен на авиабилеты является использование рыночной власти горсткой компаний по бронированию авиабилетов, которые закрепились на рынке с помощью контрактов и запугивания, запугивая новичков в бизнесе по бронированию авиабилетов и авиакомпании, которые могут попробовать их услуги.
В свое время консервативные экономисты со свободным рынком надеялись, что даже при наличии больших постоянных издержек, когда на рынке доминирует одна или несколько фирм, потенциальная конкуренция - угроза выхода на рынок - будет дисциплинировать рынок и снижать цены, так что прибыль будет равна нулю. Даже если бы существовала естественная монополия, когда одна фирма наиболее эффективно обслуживает всех, сторонники свободных рынков утверждали, что конкуренция за рынок, конкуренция за то, чтобы стать этой единственной фирмой, заменит конкуренцию на рынке, и в результате равновесие будет эффективным. С этой точки зрения, любые монополии, устанавливающие чрезмерно высокие цены, будут временными, они просто не смогут существовать. Упрощенная экономика утверждала, что такие высокие прибыли привлекут новых конкурентов, которые, в свою очередь, снизят цены и прибыль.
Современная экономика показала, что эти убеждения неверны. Особенно при наличии невозвратных издержек (например, расходов на маркетинг и исследования, которые невозможно возместить, если войти на рынок, а затем выйти из него), высокие уровни прибыли могут быть и часто сохраняются.
Причина, по которой потенциальная конкуренция не может заменить реальную, проста. Потенциальные участники знают, что их прибыльность будет зависеть не от текущей цены, а от цены после их появления, поскольку само их присутствие на рынке приведет к падению цен. Они знают, что цены могут упасть настолько, что они понесут убытки. Поэтому потенциальные участники вообще не выходят на рынок. Более того, действующие фирмы научились сдерживать выход на рынок, убеждая потенциальных конкурентов в том, что в случае их появления цены упадут еще больше, например, убеждая их в том, что в случае их появления начнется ценовая война. И даже если бы было верно, что в конечном итоге конкуренция появится, вред для потребителей в виде высоких цен и, по крайней мере в некоторых случаях, других форм эксплуатации, может быть огромным.
Пожалуй, самое главное, что со стороны государства было меньше решимости обеспечить конкурентный рынок, чем со стороны частного сектора создать и сохранить рыночную власть. И это не случайность и не сюрприз. Мы уже говорили о том, что рынки не существуют в вакууме, что они должны быть структурированы правилами и нормами. Одна из важных областей этих правил связана с конкуренцией. Но многие люди и корпорации, обладающие властью - в том числе рыночной властью, - не очень-то благосклонно относятся к антимонопольному регулированию; они делают все возможное, чтобы ограничить принятие и применение эффективных антимонопольных законов, необходимых обществу для экономики XXI века. Google, Facebook (Meta) и Amazon лоббируют против законов, которые могли бы усилить конкуренцию на цифровом рынке. Как это часто бывает, Европа пошла дальше США в обеспечении конкуренции на этой арене, приняв Закон о цифровых рынках, который вступил в силу в 2022 году. В США консервативный и дружественный бизнесу Верховный суд интерпретировал существующие законы таким образом, что это мешало поддержанию конкурентоспособности экономики. В более широком смысле суды сделали все возможное, чтобы расширить свободу крупных корпораций эксплуатировать обычных потребителей, тем самым ограничивая эффективную свободу (как я ее определил) остального общества, и до сих пор Конгресс не смог ограничить эту рыночную власть.
Есть еще одна причина сегодняшней непропорциональной власти корпораций: ослабление компенсирующих полномочий, в частности рабочих. В своей книге 1952 года "Американский капитализм" Джон Кеннет Гэлбрейт описал систему уравновешивающих полномочий - то, что можно представить как систему сдержек и противовесов в нашей экономической системе. Он правильно заметил, что американская экономика плохо описывается совершенной конкуренцией, в отличие от Фридмана и других классических и неоклассических экономистов, которые считали, что это так. Гэлбрейт писал, что для поддержания подобия баланса в экономике существуют уравновешивающие силы. Возможно, самой важной силой, противодействующей корпорациям, являются профсоюзы, которые представляют интересы работников не только за столом переговоров, но и в политическом процессе, поддерживая кандидатов и законодательство, направленное против интересов корпораций. Но, опять же, законодательные изменения, судебные решения и изменения в структуре экономики привели к уничтожению профсоюзов, что ослабило их способность выступать в качестве противодействующей силы. В 2022 году в профсоюзах состояло менее 6 процентов работников частного сектора, в то время как в 1973 году их было почти 25 процентов, а в 1950-х годах, когда Гэлбрейт написал книгу "Американский капитализм", их пик составлял более 35 процентов.