«Самый настоящий шаман», действительно, уселся-взобрался на высокий стульчик и, аккуратно прислонив свой чёрный посох к барной стойке, о чём-то оживлённо беседовал с худосочным барменом.
— Гав-в? — предложил Клык.
— Попробуй, конечно, — подумав с минуту, разрешил Тим. — Почему бы, собственно, и нет?
Пёс, ловко лавирую между фанерными креслами-диванчиками, направился к барной стойке.
— Куда это он? — заинтересовался Сан Саныч.
— С шаманом знакомиться. Так, чисто на всякий случай. Вдруг, да и пригодится.
— Шутка такая?
— Я, что же, похож на шутника? — нахмурился Тим. — На какого конкретно? Неужели, на кривляку Евгения Петросяна?
— Нет, не похож, — заверил Дунаев. — Ну, ни капельки. Это я просто так ляпнул. Типа — к слову пришлось. Не обижайся… Ага, твой хаски, слегка помахивая хвостом-кренделем, присел возле барной стойки. Теперь, кажется, тявкает. Или же гавкает… Смотри-ка ты, Костька заинтересовался. Вроде как разговаривает с псом… Точно, общаются. Ну, надо же… А теперь Костька обернулся и машет рукой. Брут, это же он тебя зовёт.
— Схожу, пожалуй, — поднимаясь на ноги, решил Тим. — Пожилой человек, как-никак. Шаман заслуженный. Надо уважить. Точка… Саныч, будь другом. Присмотри за вещичками.
— Присмотрю, конечно. Только ты это…
— Что?
— Поосторожней будь в разговорах.
— Это в каком же смысле?
— А безо всякого смысла, — непонятно вздохнул Дунаев. — Поосторожней, и всё тут. Непрост наш Костька. Ох, как непрост…
— Приветствую, дяденька Ворон, — подойдя к барной стойке, вежливо поздоровался Тим. — Долгих вам лет жизни. И коммерческих успехов, понятное дело.
— Муза нсунск[7], — задумчиво поглаживая ладонью правой руки седую бородку, хриплым голосом проворчал в ответ шаман, после чего попросил: — Посмотри-ка мне в глаза, путник.