Двухстворчатые ярко-жёлтые ворота, действительно, оказались распахнутыми настежь. А над ними красовался старенький плакат-растяжка с надписью, выполненной блёкло-чёрными буквами: — «Добро пожаловать!».
— Очень мило, — негромко прокомментировал Тим. — Так и навевает — чёткую и малоприятную ассоциацию.
— Какую именно, молодой человек? — заинтересовался всё тот же пожилой дядечка, шагавший рядом.
— Ну, как же. Плакат аналогичного содержания, если память мне не изменяет, располагался над жёлтыми воротами концлагеря Аушвиц-Биркенау.
— Однако. Богатая у вас, юноша, фантазия. Проходим через ворота. Проходим… Меня, кстати, зовут — Александр Александрович Дунаев. Можно и по-простому — Сан Саныч. Главный инженер «Безымянного геологического треста».
— Очень приятно, — улыбнулся Тим.
— Что такое? Почему вы так улыбаетесь?
— Как — так? И не надо, ради Бога, мне «выкать». Молод я ещё.
— Э-э-э… Хищно, вот как.
— Насколько я в курсе, «Безымянный геологический трест» решил построить полноценную дорогу — от одноимённого золоторудного месторождения в сторону тихоокеанского побережья. Мол, для перевозки тяжёлого и громоздкого оборудования будущей горно-обогатительной фабрики. Это так?
— Ну, в общем-то… А почему, молодой человек, вы интересуетесь этим вопросом?
— Тимофей Белофф, старший инспектор «Фонда охраны дикой природы», ЮНЕСКО. Прозвище — Брут. Прибыл на Камчатку в качестве замены старшего инспектора Томаса Грина. Буду, как раз, курировать район полуострова, где протекает Безымянная река. В том числе, и старательно надзирать за строительством вашей дороги — в плане нарушений (или же их отсутствия), природоохранных норм и правил, а также российского и международного природоохранных Законодательств. Так что, будем работать вместе.
— Ай-яй-яй, — всерьёз запечалился Сан Саныч. — Как же так? Вот же, непруха голимая…
— Получается, что вы мне не рады?
— Совсем не рад. Врать не буду. Ни капли.
— Почему?
— Потому, парниша. Больно уж ты крут. С такими упрямыми и прямолинейными гавриками трудно договариваться о чём либо. Многократно проверено. В плане разумных компромиссов договариваться, я имею в виду.
— Почему же — трудно? — насмешливо улыбнулся Тим. — Невозможно, если по-честному. Терпеть ненавижу — компромиссы. Точка… А Томас Грин? Он шёл на компромиссы?
— Томас? Он и был-то у нас на месторождении всего один раз. Повертелся-покрутился минут сорок-пятьдесят, а потом забрался на броню и укатил.
— На броню? Это как?
— Так у нас принято выражаться, — непонятно вздохнув, объяснил Сан Саныч. — То бишь, на броню вездехода. Другими видами транспорта до Безымянного месторождения пока не добраться. Не считая вертолёта, понятное дело… Почему, именно, на броне? Можно, конечно, и внутри, если есть такое дурацкое желание. Но больно уж там жарко и душно. Да и комары донимают… Ага, вон и он, мистер Грин. Тебя, молодчик брутальный, надо полагать, встречает. Ладно, пока. Встретимся уже на месте. То есть, на строительстве дороги.
— Встретимся, понятное дело. Не вопрос…
Томас Грин — высокий и тощий шатен среднего возраста, приветственно помахав рукой, завопил на всю округу на английском языке:
— Брут, бродяга! Сколько лет, сколько зим! Давай, я тебя по плечам похлопаю.
— Хлопай, не вопрос, — разрешил Тим. — Сколько лет, спрашиваешь? Да, почитай, уже года три с половиной, как не виделись. Помнишь, как славно мы тогда, в Амстердаме, покуролесили?
— Помню, конечно, — тревожно оглядываясь по сторонам, засмущался Томас. — Разве такое позабудешь? Кошмар развратный и бескрайний. Как вспомню, так вздрогну…
— Да, ладно тебе. Давай краба, пожму.
— О-у-у!
— Что такое?
— То же, что и всегда. У тебя — по-прежнему — не ладошка, а самые натуральные клещи кузнечные.
— Извини, приятель, — повинился Тим. — В следующий раз постараюсь быть поаккуратней… Ну, что, пошли в здание?
— Зачем?
— Багаж хочу получить. И клетку с псом.
— Ты и Клыка приволок с собой? — обрадовался Томас. — Просто замечательно и очень кстати. Его чуткий собачий нос может нам здорово пригодиться… А идти никуда и не надо. Багаж сюда вывезут, вон из тех зелёненьких ворот.
— Прямо на улицу? Здесь даже навеса нет. А если, не дай Бог, дождик закапает?
— Данный нюанс никого не волнует. Никого из местного начальства, я имею в виду. По крайней мере, весной, летом и осенью. И вообще, местный аэропорт, чтобы ты знал, является самым бестолковым аэропортом в Мире… Давай-ка, отойдём в сторонку и перекурим.