Когда Ясухара, усатый и солидный (рост — 175 см, вес — 78 кг), в белоснежном халате, проходит с важным видом, как и подобает главному, по своей клинике, оборудованной в соответствии с последним словом техники, трудно поверить, что некогда, в самом начале своей врачебной карьеры, он был щуплым юнцом с детски наивным выражением лица, у него даже прозвище было Детка.
Тогдашний Ясухара был необычайно робок и застенчив для хирурга. Я до сих пор помню, как на одном из практических занятий в операционной, когда привезли ребёнка с ожогами третьей степени, Ясухара отвернулся и все время смотрел в сторону.
Теперь, глядя на него, невозможно даже и представить, что когда‑то такое было. Уверенные разрезы скальпелем, чёткие указания ассистентам во время операций — кажется, что он хирургом родился.
Почему Ясухара выбрал именно хирургию? Обычно он отвечает на этот вопрос так.
— Просто я считаю, — говорит он, — что наиболее широкие возможности для работы медику предоставляет именно хирургия.
Но месяц назад, когда мы с ним, встретившись после долгой разлуки, сидели вдвоём за бокалом вина, он открыл мне истинную причину своего выбора и рассказал немало забавного о начале своей врачебной деятельности. С высоты своего нынешнего положения он мог позволить себе посмеяться над печальным опытом давно минувших дней.
Так я узнал, что Ясухара решил стать хирургом по одной–единственной причине: у него совершенно не было слуха.
И действительно, хоть я знаком с Ясухара уже лет двадцать, я ни разу не слышал, чтобы он пел. Мне случалось видеть, как на вечеринках он вместе со всеми хлопал в ладоши в такт песне, но сам не столько пел, сколько рот открывал. Я думал, что он просто не любит петь, но мне и в голову не приходило, что ему, как говорится, медведь на ухо наступил. Это, кажется, действительно было нечто феноменальное: Ясухара рассказал, что, когда на уроках пения в школе учительница вызывала его, весь класс заранее начинал покатываться со смеху.
Вполне естественно, что из‑за отсутствия музыкального слуха Ясухара с большой неприязнью относился к фонендоскопу. Незнающие люди скажут: ну и что, при чем здесь музыкальный слух, были бы уши, да и ладно. Так вот, для их сведения замечу, что выслушивание сердца — это не просто слушать, есть "тук–тук" или нету. В этом самом "тук–тук" следует различать фазу, тоны, их наполненность, звуки, идущие из сосудов, дополнительные шумы в зависимости от положения сердца и тому подобное.
Когда Ясухара ещё в его бытность студентом давали выслушать больного с таким выраженным пороком сердца, что это понял бы и неспециалист, он не мог уловить никакого различия с биением здорового сердца. Ставить каждый день диагнозы, пользуясь одним фонендоскопом, Ясухара никак не улыбалось, и поэтому он решил специализироваться по какой‑нибудь отрасли медицины, где можно обходиться без этого инструмента. В той или иной степени к таким отраслям относились хирургия, оториноларингология и офтальмология, вот Ясухара и остановил свой выбор на хирургии, показавшейся ему наиболее из них интересной.
Действительно, редко увидишь хирурга с фонендоскопом на шее. Ему сей инструмент необходим лишь при измерении кровяного давления да для общего прослушивания грудной клетки, причём когда измеряешь давление, достаточно просто слышать пульсацию крови, не вникая особенно в природу этого звука. Очень важно, конечно, уметь хорошо выслушивать сердце и лёгкие, но, если даже и не удастся что‑то определить, хирургу такое простительно, да и вообще это дело можно поручить терапевту.
Правда, сейчас Ясухара считает, что его решение стать хирургом из‑за одного лишь отсутствия слуха было несколько необдуманным. Дело в том, что в наши дни, с развитием техники ЭКГ и рентгена, необходимость выслушивать сердце и лёгкие фонендоскопом практически отпала даже и для терапевтов. Теперь можно обходиться вообще без фонендоскопа — для постановки диагноза достаточно уметь читать ЭКГ и рентгеновские снимки.
Врача привыкли представлять себе с фонендоскопом или стетоскопом в руке, но медицина идёт вперёд, и это традиционное представление начинает устаревать.
Особенно же поражает Ясухара то, что теперь выпускают даже пластинки с записью работы сердца и лёгких.
Ставишь, например, пластинку под названием "Работа сердца здорового мужчины 25 лет" и слышишь запись: "тук-тук, так–тук, тук–тук". Стоит прослушать такую пластинку, и уже будешь иметь представление о том, что такое нормальная работа мужского сердца. Или, допустим, пластинка, озаглавленная: "Работа сердца женщины 23 лет с недостаточностью митрального клапана". Здесь и ритм и тоны будут совсем другими: "тук–тук–так, тук–тук–так".