Существуют пластинки со "звучанием" разных болезней: туберкулёза лёгких, астмы, недостаточности аортальных клапанов и многих других. Если приобрести комплект таких пластинок, можно, не вставая с дивана, изучить особенности "звучания" любого заболевания. То есть студенту, например, вполне можно обойтись без практических занятий.
В этом смысле Ясухара было учиться куда как трудней. Тогда студенты буквально дрались между собой из‑за того, чтобы прослушать какого‑нибудь больного с пороком сердца. Ведь чем больше прослушаешь больных, тем легче будет сдать экзамен. Однако терпение больного, которого со всех сторон облепили студенты–медики с фонендоскопами, не безгранично. Больного приходилось упрашивать, чтобы он дал себя послушать ещё разок. Если выражаться категориями спроса и предложения, больные с пороком сердца были острым дефицитом. Среди студентов попадались даже практичные молодые люди, которые делали больным подарки в обмен на возможность не спеша их послушать.
А теперь купил пластинку и лежи себе на диване, закрыв глаза, — занимаешься, как будто музыку слушаешь.
"Тук–так, тон–тон, так–так–тук, так–так" — незнающему человеку может показаться, что студент наслаждается какой‑то своеобразной современной мелодией.
Когда воспитанный в старых традициях Ясухара видит такую картину, он сразу же выходит из себя. Ему хочется крикнуть:
— Нельзя так относиться к науке! Особенно к той, которая занимается здоровьем человека!
Недавно он накричал на молодого врача, который в ночь дежурства, лёжа в кабинете на кушетке, слушал такую пластинку:
— Врач должен всему учиться сам, на собственном опыте! Разве у пластинки чему‑нибудь научишься?
Напуганный неожиданным криком молодой врач аж подскочил на месте.
— Учиться надо у постели больного, — продолжал кипятиться Ясухара, — иначе все твои знания гроша ломаного не стоят. Одной теории врачу недостаточно!
Под тяжёлым взглядом главного хирурга молодой человек, не понимая, почему нельзя слушать медицинские пластинки, раз уж существует такая удобная штука, был вынужден выключить проигрыватель.
Конечно, в словах Ясухара много правды. Если, пользуясь пластинками, пропускать практические занятия, это удобство, несомненно, выйдет студенту боком. Однако на мой взгляд, нет ничего плохого в том, что врач в ночь дежурства, когда нет работы, слушает медицинские записи. Во всяком случае, кричать тут нечего. Когда я заметил это Ясухара, он согласился со мной и сказал:
— Ну что ж, расскажу тебе всю правду.
И вот что он мне поведал.
Оказывается, с фонендоскопом у Ясухара были свои счёты. Как я уже говорил, в студенческие годы Ясухара совершенно не мог выслушивать сердце. Казалось бы, давно уйдя в хирургию и став одним из главных врачей крупной клиники, он не должен был столь болезненно к этому относиться, но в те уже далёкие времена врачу с таким недостатком действительно работалось очень нелегко. Это теперь кажется пустяком, а тогда Ясухара, очевидно, немало выстрадал от сознания своей неполноценности.
Весьма неприятное воспоминание, связанное с фонендоскопом, относится к тому времени, когда Ясухара первый год работал врачом.
Тем летом он был послан в одномесячную командировку в К. К. — это небольшой приморский городок в провинции Босо с населением тысяч двадцать. Ясухара работал там в городской больнице, где кроме него было ещё три врача: двое — главный врач–хирург и терапевт — когда‑то окончили тот же колледж, что и он, да ещё гинеколог, который приезжал из Тиба три раза в неделю.
Ясухара очень тогда важничал и до сих пор не может вспоминать об этом без стыда. Он только что стал полноправным врачом и приехал в провинциальную больницу из столичной университетской клиники. Конечно, если врач работает в большой клинике, это ещё не означает, что он — светило, но тем не менее Ясухара очень гордился местом своей службы. Эта‑то гордость его и подвела.
Как‑то раз, примерно через неделю после приезда, во время его ночного дежурства одна женщина принесла в больницу 12–летнюю девочку. Лицо девочки было бледным, она тяжело хватала воздух ртом и сжимала грудь руками. В истории болезни значилось, что ребёнок уже третий год лечится от бронхиальной астмы. У неё и раньше часто бывали приступы, в какой‑то степени и мать и дочь успели к ним даже привыкнуть. Лечащий врач рекомендовал в случае приступа колоть девочке глюкозу и неофилин.