Всем своим видом демонстрируя, что все идёт как надо, Ясухара указал матери на кушетку:
— Положите девочку.
Через десять — пятнадцать минут после укола девочка затихла. При астме после окончания приступа всегда наступает апатия.
Мать и дочь поблагодарили врача и сестёр, поклонились и вышли из кабинета. Провожая их, старшая сестра ласково сказала:
— Всего доброго. Теперь все будет хорошо, Митико сразу сейчас уснёт.
От её самоуверенного тона Ясухара опять разозлился.
Шаги матери и дочери удалились, сестра стала промывать шприц. Оставшись с ней вдвоём, Ясухара очень хотел сделать ей какое‑нибудь замечание, но сколько он ни думал, придраться было не к чему. Сестра делала все, что он велел: принесла фонендоскоп, сделала укол, и приступ у девочки благополучно прошёл.
Тут сестра, то ли почувствовав настроение Ясухара, то ли просто так, спросила его:
— Плохо у девочки с сердцем, доктор?
— М–да, плоховато, — важно ответил он.
— А в какой стадии порок сердца?
— Порок выражен довольно сильно.
Поскольку прослушивание ничего Ясухара не дало, ему ничего не оставалось, как отвечать расплывчато.
— А как вы думаете, есть у неё возможность вылечиться?
— Вряд ли.
Отвечая на вопросы, Ясухара чувствовал, что сестра его как будто экзаменует. Ей наверняка все это было давно известно от лечащего терапевта и матери девочки. Так что расспрашивать о болезни молодого хирурга не было никакой необходимости.
Опытные медсёстры любят подшутить над начинающим врачом, это называется у них "приласкать" новичка. Ясухара показалось, что старшая медсестра именно этим сейчас и занимается. Ему хотелось крикнуть:
— Прекрати надо мной издеваться! Думаешь, если я молод, я позволю себя дурачить?!
Однако сестра казалась совершенно невозмутимой: напевая модную песенку, она промыла шприц и положила его в стерилизатор. К сожалению, придраться было совершенно не к чему. А если обрушиться на неё ни за что ни про что, сразу будет видно, как мало у него уверенности в себе.
Ясухара проглотил гневные слова, спрятал фонендоскоп в карман халата и, всем своим видом изображая недовольство, вышел из кабинета.
Увы, сестра "приласкала" его сильнее, чем он думал.
Чтобы успокоиться, Ясухара зажёг сигарету, пару раз затянулся и, вспомнив вдруг, как он курил прежде через фонендоскоп, засунул сигарету в трубку. Студенты–медики часто ради озорства курили таким образом, затягиваясь через ушные отверстия. Можно втягивать дым через оба отверстия, а можно через одно, если другое зажать пальцем. Резиновая трубка превращается в своеобразный кальян, никотиновая горечь исчезает, и дым легко тянется. Ясухара часто курил таким способом, тем более что особой любви к фонендоскопу он не испытывал. Раз он не может пользоваться фонендоскопом по назначению, считал он, у него хоть будет особая курительная трубка, пусть несколько дороговатая.
Но сколько Ясухара ни втягивал воздух, дым почему‑то в рот ему не попадал. Торчащая из трубки сигарета тлела, но не горела. Не понимая, в чем дело, он внимательно осмотрел тройник фонендоскопа, но ни трещин, ни проколов нигде не было. И все равно, как он ни пытался затянуться, ничего не выходило. Значит, что‑то не в порядке внутри трубки. Ясухара заглянул в ушные отверстия и с удивлением обнаружил плотно загнанные туда кусочки ваты. Тут, конечно, втягивай не втягивай, затяжки не получится. О, проклятье! И во время прослушивания, значит, тоже ничего не было слышно!
— Ах, стерва…
Ясухара топнул ногой от ярости, но теперь уже ничего не исправишь. Сестра принесла ему фонендоскоп, заткнутый ватой. А он, не зная этого, с важным видом прослушивал девочку. Как же, наверное, потешалась над ним медсестра! А ведь она ещё почтительно спрашивала его о результатах осмотра, и он отвечал, как будто действительно что‑то слышал! Ну конечно, задавая вопросы, она в глубине души покатывалась со смеху.
Ясухара готов был кинуться в сестринскую и закатить ей сцену. "Приласкать" не "приласкать", но это уже переходит все границы. Ведь практически был сорван осмотр пациента! Нет, с любой точки зрения старшая сестра была виновата.
— Чёртова баба!
Побледневший от злости Ясухара накинул халат и уже взялся за ручку двери, но тут же замер на месте. Рассудок, хоть и охваченный гневом, успел шепнуть ему: ты ведёшь себя глупо. Ворваться в сестринскую и накричать на виноватую ничего не стоит. Раз она совершила такой злонамеренный поступок, никто его не осудит. Но это только поверхностная сторона дела. Конечно, никто вслух его не упрекнёт, и престиж его, казалось бы, не пострадает. Но если он накричит на сестру да ещё, чего доброго, стукнет её, она наверняка устроит истерику. И тогда уж точно младшая сестра разнесёт по всей больнице невероятную весть о том, как новый врач обидел старшую сестру. Тогда солоно придётся Ясухара. Хоть он и полноправный врач, но не свой, а командированный, из Токио. Служащие больницы внешне ведут себя почтительно, но для них он чужак — ведь через месяц и след его здесь простынет. Так что на их сочувствие и поддержку рассчитывать не приходится. Кроме того, ему не поздоровится, когда все узнают, как он опозорился с прослушиванием больной девочки. Для молодого врача это означало бы полностью подорвать свой авторитет.