Скоро вскипел чайник. Сидя между Тамарой Николаевной и Ирой, Яша уже без всякого стеснения пил чай и поедал конфеты, которые щедро подкладывала ему Ира.
— Чем же ты теперь увлекаешься? — спросила Ира, когда с чаем было покончено.
— Летающую модель самолета строю.
— Смотрите-ка, — удивилась Ира, — в авиацию ударился. А фотография, что же, уже надоела?
Яша, глядя в сторону, улыбался. Да, фотография его больше не интересовала.
— Где модель делаешь, в технической станции?
— Да.
— Григорий Григорьевич помогает?
— Нет. А мне и не нужно. У меня описание есть, я один справлюсь. Ребята с Григорием Григорьевичем сейчас телеграфный аппарат собирают.
— А тебя, что же, телеграфный аппарат не интересует?
— Я его уже делал. В прошлом году.
— Слышишь, мама? Паровой машиной он увлекался, фотографией увлекался. Теперь за авиацию принялся.
— Хорошо, — отозвалась Тамара Николаевна, поднимая голову и прерывая проверку ученических тетрадей. — Такая любознательность похвальна.
— Да, но… — Ира задумалась, а потом неожиданно спросила Яшу: — Ну, а чего ты не любишь? Только откровенно.
— Математику.
— А еще?
— Химию.
Ира засмеялась и захлопала в ладоши. Тамара Николаевна опять подняла голову от тетрадей и с улыбкой поглядела на Яшу.
— Жаль, — сказала она. — Нам придется с вами ссориться на этой почве. Я преподаю химию и очень люблю ее.
Яша покраснел до слез, ему стало жарко. По химии и математике у него дела шли хуже всего. Не то чтобы они не давались ему, а просто не имели никакого отношения к его увлечениям. Другое дело физика, тут все было просто, на виду, сочеталось с постройкой моделей. Физика давалась легко, без всякого напряжения.
С моделей Ира перевела разговор на машины, копией которых были Яшины модели, на историю их изобретения, на их изобретателей. Глубина знаний мальчика удивила Иру. Разумеется, речь шла о тех элементарных сведениях, которыми обладала сама девушка, окончившая десять классов, постоянно бывавшая на заводах Южноуральска.
Яша обстоятельно рассказывал о принципе работы машины. Он называл имена творцов паровой машины, динамомашины, телеграфа, электрической лампы, самолета, знал историю изобретений.
Ирина провела мальчика в другую комнату и показала ему свою библиотеку. Книг у нее была масса, два стеклянных шкафа у стены оказались набитыми до отказа. У Яши заблестели глаза, он с жадностью набросился на книги.
Симпатии девушки к Яше росли. В нем угадывался такой необыкновенно яркий огонек, такая огромная, не по возрасту энергия. Ира с улыбкой наблюдала за мальчиком, торопливо листавшим книгу за книгой, словно кто-то подгонял его. Она разрешила ему взять с собой все, что он пожелает. Яша выбрал Жюля Верна, Джека Лондона и… Маяковского. Выбор удивил девушку, но она решила пока воздержаться от расспросов и советов.
Ира проводила своего гостя до угла квартала. На улице темнело. Было душно и безветренно, в воздухе прозрачным туманом висела пыль.
— Значит, мы друзья? — сказала Ира, прежде чем протянуть ему руку.
— Конечно, — поспешно и охотно согласился Яша.
— Когда будешь испытывать модель самолета, непременно пригласи меня. Хорошо?
— Хорошо, Ира.
— Ну, до свидания… таракан.
Она засмеялась и крепко встряхнула его руку.
9
Проснувшись утром, Яша увидел на своем стуле новый серый костюм. Это был не костюм отца, потому что он никак не полез бы на отцовские плечи. Да и к тому же отец любил порядок и не разбрасывал свои вещи по всем комнатам. Короче говоря, не требовалось особых размышлений, чтобы сообразить, для кого предназначалась обнова.
Мальчик поспешно откинул одеяло и принялся разглядывать отличный серый пиджак на шелковой подкладке с двумя внутренними и тремя наружными карманами, наутюженные брюки.
В комнату, попыхивая папиросой, вошел отец.
— Нравится? — спросил он. — Пятнадцать тебе сегодня стукнуло. Поздравляю.
За отцом, вытирая руки о передник, показалась в дверях мать.
— Это тебе отец ко дню рождения купил, — сказала она. — Через год паспорт будешь получать, взрослым становишься.
— Я одену? — спросил Яша.
— Да уж по такому случаю, пожалуй.
Но, надев костюм, Яша застеснялся. Очень уже нарядно получилось, еще ребята начнут смеяться, скажут: зафасонил.