Именно этот момент и вызывал наибольшую восторженность у Танти: только ему и сразу оба! Неужели он и в самом деле достиг таких высот? Хотя ночное происшествие доказало: достиг!
Уже двигаясь бегом через лес, юноша с горечью осознал, что и это событие придётся скрыть от наставников. При всей любви и гордости они могли сообщить полиции имя единственного свидетеля и непосредственного участника событий. И тогда — прощай надежды! Если всё сложится благополучно, можно похвастаться и после окончания училища.
Танти принял такое решение, уже переходя на диво пустынный зал, и направляясь к личному кабинету наставников. Издали он увидел лишь одного паренька, который с сумкой наперевес покидал здание:
— Эй! Где все? Почему нет занятий?
— Наставники отменили. К ним какой-то старый друг в гости пожаловал.
Это известие несколько охладило пыл спешащего юноши, но и отступать было не в его привычках. Тем более что он и так предупреждал о доставке гербовых бумаг именно сегодня и получил предварительное согласие.
Уже приблизившись к двери и начав стучаться, он расслышал как с той стороны громкий смех сразу стих, и вскоре на пороге возник один из наставников:
— А, это ты! — видимо он и так собирался выходить, потому что и второй наставник стоял за его спиной, а где-то за ними наполовину просматривалась фигура их гостя.
— Да, я. — Танти отступил несколько шагов в зал и вытянул перед собой папку. — Вот принёс официальную форму для рекомендаций.
Оба наставника в унисон поощрительно хмыкнули, забрали папку, похлопали юношу по плечам, проходя мимо, и не пожадничали на хвалебные отзывы:
— Вот, наш лучший ученик!
— Эх, нам бы таких с десяток…!
— Хотя его товарищ тоже феноменальный боец.
— Но этот — лучший! Наша гордость!
— По большому счёту можем утверждать, что у тебя в его годы такого результата не было.
— Подтверждаю!
И вот тут подал свой голос их "старый друг":
— Издеваетесь, старые мухоморы! Не вы ли утверждали, что лучше меня не было, нет, и не будет?
Они дружно втроём рассмеялись, а Танти никак не мог сбросить с себя оцепенение. Пред ним стоял, двигался и разговаривал живая легенда современности, командир Дивизиона, самый лучший воин Оилтонской империи Серджио Капочи. Повезло когда-то увидеть его по визору в момент вручения очередной награды и это лицо навсегда врезалось в память. Спутать не получилось бы при всём желании.
Короткий обмен репликами завершился, и командир Дивизиона опять уставился на юношу:
— Ха! Да ты никак меня узнал?
— Так точно! — выпалил по-уставному Танти, расправляя плечи и поднимая подбородок. А один из наставников одобрительно кивнул на такой ответ и пояснил:
— Отправляется поступать в имперское училище космодесанта.
— Так что вскоре жди пополнения в свой Дивизион, — хитро прищурившись, продолжил его коллега, — С его напористостью и усердием он и там быстро карьеру сделает.
— Ага! — засмеялся Серджио. — Может он ещё и на моё место метит?
— Вполне! Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом.
— Вот старые мухоморы, так и норовят обидеть, — жаловался он доверительно Тантоитану, словно старому приятелю. — Наверняка ещё помнят меня желторотым салагой и теперь жалеют, что в то время на мой кулак не нарвались.
Он по-хозяйски пощупал ладони юноши, вдавил бицепсы и слегка помял цепкими как клещи пальцами пресс, раскачивая головой при этом в явном сомнении:
— Что в нём особенного…?
— Хо-хо! Да ты уже и зрение терять начал, — засмеялся один из наставников. — Этот парень сразу напоминает бочку с порохом.
— Да? Прямо-таки и бочка? Ха! Ну, тогда пусть он покажет, как взрывается, — неожиданно предложил легендарный воин, выходя в зал и делая несколько разминочных движений плечами. — Заодно гляну, чему вы тут молодёжь учите.
Наставники явно заволновались, высказывая сомнение:
— Так он ведь только пришёл…
— Без разминки…
— Разве вы не учите постоянно находиться в боевой готовности? — с ехидством хмыкнул главный куратор всех имперских сил безопасности и встал в классическую защитную стойку: — Нападай!
Команда прозвучала резко и требовательно. Тренированные мышцы Тантоитана сразу вскипели огнем, и он крадущейся поступью стал сдвигаться наискосок к замершему сопернику. Со стороны наставников одновременно вырвались сопереживающие вздохи, и они синхронно отпрянули в стороны. Всё-таки они прекрасно осознавали неравенство в силах, но в то же время понимали, что вреда их ученику подобный спарринг не нанесёт. Серджио просто обязан был проконтролировать как каждое своё движение, так и весь ход начинающегося поединка.
"Разве это поединок? — успел подумать юноша. — Он ведь меня просто размажет по залу! Но и опозориться нельзя: получится, что зря наставники нахваливали… Если я его хоть коснусь одним ударом — это уже будет победа!"
Сразу после этого он не стал ждать и провёл самый сложный каскад боевых ударов, которым обучили его наставники. И только слегка обозначив отход в оборону, повторил весь каскад в другой комбинации. Брови Серджио покровительственно поднялись вверх, но губы тронула благодушная улыбка: все удары малолетнего ученика он отбил и блокировал играючи. И Танти с какой-то внутренней, предчувствующей дрожью осознал, что перед ним самая уникальная и безотказная машина для убийства себе подобных. Только приблизиться по мастерству к этому человеку считалось бы настоящим подвигом, а уж победить его в бою… Та ещё головоломка!
Да только Танти перестал бы уважать сам себя, если бы не попробовал всё, что у него имелось в арсенале. Тем более что понял: атакуют его лишь для острастки, чтобы не наглел и не зарывался. Убивать или калечить Серджио Капочи не станет. И у юноши имелась одна опаснейшая заготовка, над которой он, не признаваясь в этом даже наставникам, бился на самостоятельных занятиях.
Нечто подобное он подсмотрел в одном из древних мультфильмов про киборгов: в прыжке вперёд, переходя в красивое сальто с прямыми ногами верх, с подвёрткой туловища в отношении к противнику как соотносятся две цифры шестьдесят девять. И на самом пике этого движения летящее вниз головой тело должно сложиться как ножницы. При этом ступни били противнику в голову, а соединённые кулаки в пах. Для себя этот приём Танти назвал «вертонож» и усиленно отрабатывал на Гарольде, которому из-за большой массивности такие акробатические трюки даже и не снились.
Само собой, что и несколько огромных минусов подстерегали бойца, проводящего такую рискованную атаку. Если противник о ней знал, то мог, сгруппировавшись поставить блок ногой против кулаков, плечом отбить удар ногой и сам нанести чуть ли не смертельный удар по жизненно важным точкам. Да и последующий выход из подобной атаки требовал невероятной ловкости, изворотливости: приходилось падать шеей, спиной или лопатками и сразу вращаться в сторону, уходя с линии атаки противника, если тот остался на ногах. То есть «вертонож» считался разовым приёмом, его надлежало проводить только единожды и в самой безвыходной ситуации.
Вот такая ситуация и настала. После очередного каскада ударов Танти продолжил атаку и взвился в своём неожиданном сальто. Кажется, даже успел заметить изумление, мелькнувшее на лице командира Дивизиона, и в следующий момент сложился ножницами. Гарольд клялся, что от такого удара уйти нельзя. Но он ошибся: Серджио Капочи ушёл. Но! Не полностью! Ему всё-таки изрядно досталось по скуле ногой, и он даже ухнул от неожиданности. А потом с возмущённым рычанием пошёл сам в атаку. Как Танти увернулся от нескольких его убийственных ударов, он потом и сам сообразить не мог.
Только и осознал себя катящимся, неритмично подпрыгивающим как квадратный колобок. А потом до его слуха донеслись требовательные крики наставников, резкие, пронзительные звуки ручных пищалок, которые использовались для окончания боя, и наступила полная тишина. Он запечатлел историческую картину: сам замер в полуприсяде, боком, готовый уйти в заднее сальто, а отстоящий от него за три метра командир Дивизиона расслабленно выпрямляется, гася в своих глазах красноватые огоньки бешенства, и потирает слегка порозовевшую скулу.